Мирослава усмехнулась.
– Родственница, но не моя, а моего шефа. Это Агния Горисветова, основательница вот этого всего. – Она сделала одновременно широкий и неопределенный жест.
– Этого всего? – Самохин приподнял одну бровь. Ему был интересен экскурс в историю усадьбы. История – это всегда интересно!
– Горисветово.
– Усадьбы?
– Усадьбы и школы для одаренных детей.
– Нынешней? – Его недоумение было таким искренним, что Мирослава улыбнулась.
– Это вторая попытка, – сказала она. – Даже, наверное, третья, если считать летний лагерь.
– Тот, который был здесь тринадцать лет назад?
– Да. А до этого, еще до революции тут было что-то вроде приюта для одаренных сирот. Их собирали по всей стране, привозили сюда, давали еду, кров и достойное образование.
– А потом? – спросил Самохин.
– Что – потом? – удивилась Мирослава.
– Куда эти одаренные сиротки девались, когда вырастали?
– Кто куда. – Она выглядела озадаченной. – Я знаю о нескольких известных воспитанниках Горисветово.
– Расскажите мне, пожалуйста.
– Зачем?
– Просто интересно. И для полноты картины, так сказать.
Она не стала спрашивать, какой именно картины, вместо этого принялась перечислять, загибая пальцы, как маленькая. Счет закончился на шестом пальце. Мирослава уставилась на него едва ли не потрясенно.
– Что? – спросил Самохин с интересом. – Кто там дальше в списке гениев?
– Все, – сказала Мирослава. – Кажется, на этом все…