– Ты не звонила ей с тех пор, как уехала?
– Нет! Я злюсь на нее. Мне нужна была ее поддержка, чтобы жить так, как я хочу, а она мне ее не дала.
Гриффин потер заднюю часть шеи.
– Да. Матери могут быть жесткими.
– Но я все-таки перезвонила ей, чтобы она знала, что я в безопасности.
– Хорошо.
– Конечно, после того как она услышала, что случилось с моей машиной, она прочитала мне большую лекцию «Я же тебе говорила». Она сказала, что это явный знак того, что я не готова к самостоятельности и должна немедленно вернуться домой, пока меня не похитили и не забрали в притон.
Гриффин закатил глаза.
– Не слушай ее.
– Я и не слушала и не слушаю. Просто… – Я сделала глубокий, дрожащий вдох. – Тяжело.
– Это жизнь.
– Она сказала, что я бросаю свою семью.
– Это смешно.
Гриффин встал и подошел к моей стороне стола и опустился на стул рядом со мной.
– Послушай. Это хорошо, что ты позвонила ей и сказала, что ты в безопасности, но ты не должна ей ничего больше. Так же, как я не должен своей матери внуков.
– Наверное.
– Ну же, давай, не грусти.
Он легонько чмокнул меня под подбородком.
– Очевидно, она вырастила тебя такой, что у тебя хватило смелости и мужества идти к своей мечте, верно? Она должна гордиться тобой. Ты должна гордиться собой.
– Но я еще ничего не сделала.