– Конечно, есть, – без раздумий ответила старушка, стряхивая сор с желтых лосин и ядовито-зеленой кофточки. – Все нуждаются, кто остался. Но кто же в этом признается? Гордые все. Неприступные. Слушать ничего не хотят. Умники, тоже мне. Возьми, к примеру, Кощея Бессмертного. Тоже ничего слышать не хотел. На молодых его потянуло. Сколько раз ему говорила, что Василиса Прекрасная ни за какие деньги за него замуж не выйдет, а он: «Осыплю её золотом и драгоценностями, никуда не денется, согласится». Ну, и что? Согласилась? Как бы не так. А с Иваном Царевичем помнишь, что вышло? Да я!.. Да то!.. Да сё!.. Да я этого Ивашку в порошок сотру. Ну и что? Стёр? И где теперь этот «стиратель»? Не то, что порошка, духу от него не осталось. Да что это я тебе рассказываю? – спохватилась Стратосфера Пещеровна. – Ты, наверное, и сама не хуже меня знаешь.
– Мама когда-то в детстве рассказывала, но я, честно говоря, немного забыла, – созналась я.
– В детстве? – иронично спросила Стратосфера Пещеровна и улыбнулась. – А сейчас ты, значит, в старости? Как такое забыть можно? События, можно сказать, мирового масштаба, а она забыла. Ну, посмотри ты на нынешнюю молодёжь! – возмущалась бабуля.
Я даже и не пыталась оправдаться. Стояла, понурив голову, и исподлобья смотрела на возмущённую старушку. Гнев Стратосферы Пещеровны продолжался, однако, недолго. Она быстро успокоилась и, подойдя ко мне, приказала:
– Ну, рассказывай! Что я должна сделать, чтобы попасть в Царство Небесное?
– Всё очень просто, – пожала я плечами. – Надо, во-первых, покаяться в совершённых грехах, во-вторых, больше не грешить, а в-третьих, делать как можно больше хороших дел. Вы меня понимаете?
– Не очень, – призналась старушка. – Что такое "покаяться"?
– Покаяться? – я даже переспросила от удивления. – Ну, покаяться – значит, рассказать без утайки все свои дурные поступки на исповеди священнику.
– А где же я тебе священника найду? – резонно спросила старушка.
– Действительно, – растерялась я и, немного подумав, радостно предложила Стратосфере Пещеровне: – А вы мне расскажите. Отец Николай говорил, что, если вдруг ты понял, что совершил дурной поступок, а рядом нет священника, которому можно исповедаться, то надо рассказать об этом своему товарищу. Главное, чтобы ты понял, что сделал дурное дело, сожалел об этом и постарался больше так не поступать.
– Исключено, – отмахнулась старушка.
– Это почему же? – смотрела на неё я, хлопая длинными ресницами.
– Да если я начну тебе рассказывать всё, что совершила плохое за свою жизнь, то это займёт много времени. Ты, Лизавета, станешь такой же старой, как и я, – усмехнулась Стратосфера Пещеровна, довольная таким сравнением.
– Вы так много нагрешили? – с удивлением и сожалением произнесла я.
Стратосфера Пещеровна виновато опустила глаза долу. Некоторое время она делала вид, будто разглядывает свои худые ноги в лосинах, но, наконец, ответила:
– Я только и делала, что пакостила. Всю свою жизнь. А я даже и сама не знаю, как долго живу. Ты представляешь, сколько надо будет времени, чтобы обо всём рассказать? Так что в Царство Небесное мне не попасть, – сокрушённо вздохнула старушка, понурив голову.
Я изо всех сил пыталась ее приободрить, подошла к ней поближе и попыталась участливо заглянуть в глаза:
– Ну, как же не попасть? Ну что вы такое говорите? Вы ведь совершенно забыли о добрых и бескорыстных делах.
Старушка на секунду задумалась и вдруг радость мелькнула на ее лице.
– А ведь верно! – согласилась она. – Только ты мне сначала объясни, что означает делать добрые дела.
ebooksa