– И что ты предлагаешь?
– Для начала – расплатиться. – Рейнар достал из куртки бумажник. – Имей в виду: угощать я тебя не собираюсь.
– Я и не рассчитывала, – фыркнула Руна, с тоской взглянув на тарелку с едой: несмотря на голод, она практически не притронулась к бургеру.
Положив деньги на столик, агенты Департамента кивнули на прощание официантке и направились к выходу из кафе. Руна с удивлением обнаружила, что за то время, пока она беседовала с Рейнаром, обеденный зал практически полностью опустел: в столь поздний час большинство посетителей придорожной забегаловки (среди них обычно было много дальнобойщиков) поехали дальше по своим делам либо же отправились спать в расположенный рядом мотель.
– У нас есть несколько часов, чтобы вздремнуть и привести себя в порядок. – Рейнар, бросив взгляд на наручные часы, открыл дверь и вышел на улицу. – А затем, как только наступит утро, мы отправимся к лечащему врачу Тарьи Нурми.
– Зачем? – Руна вышла из кафе следом за напарником, поежившись от холодного ветра.
– Мы знаем, почему убивала Тарья. – Рейнар подошел к машине и, открыв дверцу, обернулся к Руне. – Но я хочу точно знать,
Глава 37
Кабинет Софии Пломмон представлял из себя просторное помещение с большими окнами, выходившими во внутренний двор Центра изучения криптоморфов.
Руна и Рейнар расположились в удобных креслах напротив широкого стола, за которым спиной к окну сидела хозяйка кабинета, доктор София Пломмон. На вид ей было лет сорок с хвостиком, но возраст, казалось, совершенно не отразился на ее приятном округлом лице с мягкими чертами. Темные волосы средней длины подчеркивали благородный образ, который дополняли аккуратный макияж, серебряные серьги и тонкая цепочка с кулоном, свисавшим над вырезом блузки.
Руна с сожалением подумала о том, что если бы ее мама была жива, то ей бы сейчас было приблизительно столько же лет, сколько Софии Пломмон. Руна помнила, какой красивой была мама в молодости, и наверняка с возрастом ее красота приобрела бы особую изысканность, как это случилось с доктором Пломмон.
Впрочем, рассуждения об этом только отвлекали от дела. Разговор с Софией Пломмон должен был раскрыть последнюю тайну Тарьи Нурми, и Руна постаралась отогнать лишние мысли, хотя сделать это было нелегко. Мозг, не знавший нормального отдыха более суток, едва соображал. Руна рассчитывала немного поспать этой ночью, когда вернулась домой, но вместо этого провалялась в кровати с открытыми глазами, размышляя о событиях последних дней.
Она совершила два поступка, которые, вероятно, теперь навсегда изменят ее жизнь: хладнокровным выстрелом в голову убила девчонку-криптоморфа, искавшую отмщения за смерть родителей, – и открыла свой секрет человеку, которому не могла до конца доверять.
Звонок будильника вырвал Руну из тревожной полудремы (должно быть, под утро ей все-таки удалось заснуть), и вот в таком состоянии – разбитая, уставшая, с напряженными до предела нервами – она приехала в Центр изучения криптоморфов. На парковке ее уже ждал Рейнар со стаканчиком кофе в руке. Судя по красным глазам и нахмуренному лицу, заросшему щетиной, напарник тоже навряд ли выспался, что, впрочем, не помешало ему отпустить очередную колкость в адрес Руны.
Сейчас, сидя в кабинете доктора, она не могла вспомнить, что именно сказал ей Рейнар, да это и не имело уже никакого значения: куда важнее было то, что поведает им София Пломмон.
– Ваше имя значится в медицинской документации Тарьи Нурми, – начал беседу Рейнар, пристально глядя на доктора. – В ходе расследования мы выяснили, что она была криптоморфом и, судя по всему, какое-то время наблюдалась в вашем Центре. Доктор Пломмон, нам бы хотелось узнать, какой именно паранормальной способностью обладала Тарья Нурми.
– Вы говорите о ней в прошедшем времени… – София Пломмон вдруг замолчала, и на ее лице застыл немой вопрос.
– Тарья Нурми погибла, – холодным, лишенным каких-либо эмоций тоном ответила Руна, а после, поймав на себе шокированный взгляд доктора Пломмон, тихо добавила: – Я была вынуждена застрелить ее, спасая жизнь другому человеку.
София Пломмон опустила взгляд на стол и, явно стараясь сдержать охватившее ее волнение, начала рассеянно крутить пальцами дорогую перьевую ручку.
– Я знала, что рано или поздно это произойдет, – глухо проговорила она.