– Ты же понимаешь, что мы не можем заняться сексом? – спрашивает его богиня, девочка, ради которой он готов перевернуть мир, допрыгнуть до далёких звёзд. Она для него – всё. А этот разговор происходит через день после их откровения в классе.
Вчера они не виделись. Точнее, издалека. Мимоходом. Она не избегала Макса, а всем видом давала понять: чужие. Едва знакомые. И его это сбивало с толку. Он сделал что-то не так?.. Наверное, не смог, обидел, разрушил их робкое единение слишком смелыми действиями. Какой же он дурак!
Может, и сегодня она прошла бы мимо, если бы не его настойчивость: она вчера не отвечала на его бесконечные звонки – сбрасывала. И в коротких гудках чудилось ему равнодушие. Холодность. Скрытое разочарование.
Он настоял на этой встрече. Можно сказать, принудил. Дождался её после уроков. И вот сейчас она – холодная и неприступная. Деловая и сухая, как губка, которая впитала в себя слишком много мела со школьной доски.
– Не понимаю, – он хочет отыскать в её лице то, что круто изменило их отношения, но не находит ничего, кроме ровности. Он бы понял брезгливость или ненависть, ярость – да какие угодно, но чувства!
– Мой отец, – говорит Инга просто. – Он убьёт любого, кто лишит меня девственности без его на то величайшего соизволения.
Он всё ещё не понимал.
– Я должен понравиться твоему отцу? – дурацкий вопрос, но Макс готов и встретиться, и поговорить. И попросить разрешения встречаться с Ингой. Он даже готов дать слово, что не тронет её до свадьбы. Он может потерпеть. Он любит её, а поэтому преодолеет любые преграды на пути к счастью.
– Ты ему не понравишься, Макс. Это исключено. В нашем доме все играют по его правилам. И я в том числе. Вот этот доморощенный дебилизм, принципы, что девушка должна оставаться невинной, – не более, чем махровый непробиваемый шовинизм. Он так решил – и точка.
– Мы что-нибудь придумаем. Обязательно, – Макс тогда был убеждён, что сможет всё изменить, переиначить. В нём огня хватало за двоих, а может, и больше.
– И ты уверен, что сможешь выдержать без секса? – Инга смотрела с прищуром, словно изучала его, проверяла на прочность. – Без полового проникновения – я имею в виду. Ведь тебе понравилось то, что случилось в классе, да?
У Инги розовеют губы. Голубые глаза сверкают. Уже они не холодные далёкие звёзды, а живая вода, что наполняет сердце его радостью.
– Уверен. Разве я хоть раз давал тебе повод усомниться в себе? Ты для меня очень дорога, Инга. Я…
Она прикрывает рот ему ладошкой.
– Не нужно слов. Пойдём, – тянет за руку. – Ничто не заводит так, как нарушение любых запретов, – целует сама его в губы в какой-то полутёмной подворотне, где пахнет котами и мочой. Но Максу тогда было не до того. Он жил её дыханием, восторгался и гордился смелой девочкой, что кидала вызов отцу. Смела перечить ему – пусть вот так, не напоказ.
Её нетерпеливые руки шарят по джинсам. Расстёгивают «молнию», забираются в бельё, касаются его плоти, что твердела лишь от одних мыслей об этой девочке.
Она двигала рукой слишком умело. Ласкала его чересчур опытно, но кто думает об этом, когда голову кружит её запах, когда её волосы рассыпались по плечам, а пальцы обхватили головку и теребят её, доводят до оргазма.
А потом она лезет в сумочку и достаёт влажные салфетки. Вытирает ладонь и проходится по его члену. Сама застёгивает молнию и ремень.
– Сделай то же самое со мной. Здесь и сейчас! – требовательно расставляет она ноги, и он забирается дрожащей рукой под колготы и трусики, ныряет в благодатное тепло. Там уже влажно. Она ждёт его. Желает. Как можно этому сопротивляться?
ebooksa