Святые наших дней

– Да что ты такое говоришь, негодяй! Ты в Германии вырос, здоровенная дубина, образование там получил, потом в Мекку поехал, тебя там мусульманином сделали. Турки тебя наняли, чтобы ты на Крит поехал и пастухом прикинулся, а сам за военными базами следил. Иди прочь отсюда!

Пришлось и тому покинуть келью старца.

Беседы старца Паисия

Некоторые посетители, особенно в последние годы жизни старца, приходили к нему с магнитофоном, чтобы записать его поучения. Но он обычно требовал, чтобы магнитофон выключили. Иногда он заставлял человека вынуть маленький магнитофон, который тот прятал в кармане, не предполагая, что старец заметит это, и выключить его.

Старец Паисий

Однако в женском Иоанно-Богословском монастыре, который был основан при помощи старца и куда он часто наведывался, сестры с самого начала стали записывать его поучения – сначала в тетрадки, а потом на магнитофон. Свои записи они показывали старцу, и он при необходимости вносил в них поправки. После его смерти сестры собрали все, что успели записать за четверть века, систематизировали и издали в шести томах. Это собрание бесед старца Паисия раскрывает его как мудрого духовника, способного давать простые ответы на самые сложные вопросы.

В предисловии к первому тому этого собрания говорится: «Простой монах, получивший лишь элементарное образование в начальной школе, но щедро облагодатствованный мудростью по Богу, он воистину истощил себя ради ближнего. Его учение не было проповедничеством или катехизаторством. Он жил по Евангелию сам, и поучения проистекали из его собственной жизни, отличительным признаком которой являлась любовь. Он ‘‘образовал себя’’ согласно Евангелию и поэтому, в первую очередь, учил нас всем своим обликом, а уже после этого – своей евангельской любовью и богопросвещенным словом. Встречаясь с людьми – такими непохожими друг на друга, – Старец не просто терпеливо выслушивал то, что они ему поверяли. С присущими ему святой простотой и рассуждением он проникал в самую глубину их сердец. Их боль, их тревогу, их трудности Старец делал своими. И тогда, неприметным образом, происходило чудо – изменение человека».

Свое служение людям старец Паисий сравнивал с пророческим:

– Мне больно дважды, – говорил он. – Сначала, когда я что-то предвижу и кричу, чтобы мы предупредили готовящееся зло. И потом, когда на это не обращают внимания (необязательно от пренебрежения), зло случается и меня начинают просить о помощи. Понимаю сейчас, как мучились пророки. Величайшими мучениками были пророки! Они были мучениками бóльшими, чем все мученики, несмотря на то что не все они умерли мученическою смертью. Потому что мученики страдали недолго, тогда как пророки видели, как творится зло, и страдали постоянно.

Старец глубоко переживал страдания людей и носил их в своем сердце. Он говорил:

– Каждый день сердце мое обливается кровью. Большинство домов полно расстройствами, волнениями, тревогой. Только в тех домах, где живут по Богу, людям хорошо. В других же – там разводы, здесь банкротства, где болезни, где несчастные случаи, кто на психотропных лекарствах, кто на наркотиках… Несчастные: у кого-то больше, у кого-то меньше, но у каждого есть боль. Особенно сейчас: работы нет, долги, страдания, банки из людей тянут последнее, из домов выселяют – целая куча мучений! И это не то что один-два дня! Если и есть в такой семье один-два крепких ребенка, то от такого состояния они заболевают. Если бы люди во многих подобных семьях смогли хоть на один день обрести беззаботность, отстраненность монахов, то это была бы для них самая лучшая Пасха.

Старец Паисий беседует с посетителями.

Афон

Всю жизнь человека старец воспринимает как участие в войне – либо на стороне Бога, либо на стороне диавола:

– В прежние времена начиналась война, и человек шел сражаться с врагом, защищая свое Отечество, свой народ. Сейчас мы вступаем в сражение не ради защиты Отечества. Мы идем в бой не для того, чтобы воспрепятствовать варварам сжечь наши дома, надругаться над нашей сестрой и нас обесчестить. Мы ведем войну не за национальные интересы и не за какую-то идеологию. Сейчас мы сражаемся либо на стороне Христа, либо на стороне диавола. Кто с кем – расстановка сил предельно ясна. Во время оккупации ты становился героем, если не приветствовал немца. Сейчас ты становишься героем, если не приветствуешь диавола.

Жизнь с Богом, жизнь во Христе дает человеку подлинное счастье. А жизнь без Бога становится для него адом на земле:

– Я не помню дня, в который не испытывал бы Божественного утешения. Перерывы иногда бывают, и тогда я чувствую себя плохо. Таким образом, я в состоянии понять, насколько плохо живет большинство людей. Они отошли от Бога и поэтому лишены Божественного утешения. Чем дальше человек отходит от Бога, тем ему труднее. А если иметь Бога, то можно не иметь ничего больше – и ничего больше не желать. Все дело в этом. Если же у человека есть все, но нет Бога, то он испытывает внутренние мучения. Поэтому, насколько возможно, нам необходимо приблизиться к Богу. Только близ Бога человек находит радость – настоящую, вечную. Живя вдали от Сладкого Иисуса, мы пьем горькую чашу.

Вид горы Афон

В своих беседах старец восхищается красотой природы, мудрым устройством видимого мира, но учит обращать духовный взор к миру невидимому и во всем видеть присутствие Творца:

– Да я во всем нахожу Бога! И в растениях, и в животных – во всем. Да и как тут не удивляться! Крошечная пичужка отправляется в путешествие, достигает Африки, потом – без компаса – возвращается обратно и находит свое гнездышко! А люди – имея карты, дорожные указатели – сбиваются с пути. И ведь птицы путешествуют по небу, а не по суше – то есть зарубок после себя не оставляют. Летят в вышине, над морем! Ну скажи, пожалуйста, на чем там оставишь зарубки? А есть еще такие малые птахи, так они садятся на спины аистам – все равно что на самолеты! Настоящие авиапассажиры! Птицы, летя над морем, садятся на какой-нибудь остров и отдыхают… Все, что вы видите и слышите, используйте как средство сообщения с Горним. Все должно возводить вас к Небу.