Святые наших дней

Могила старца Паисия

В начале июня он удостоился видения Пресвятой Богородицы, Которая вышла из иконы, прошла через его келью и удалилась. Вскоре после этого он перестал принимать лекарства и пищу. 29 июня, в день памяти апостолов Петра и Павла по старому стилю, в последний раз пришел на литургию. После этого его причащали в келье. 11 июля, в день памяти великомученицы Евфимии, он причастился в последний раз. Молитвы на исход души читал его давний друг, архиепископ Синайский Дамиан. Утром 12 июля, благословив всех сестер, он тихо скончался.

Погребен старец Паисий был в том же монастыре на месте, которое он сам указал – рядом с преподобным Арсением Каппадокийским. В последующие годы множество исцелений произошло от могилы старца.

13 января 2015 года Синод Константинопольской Церкви причислил старца Паисия к лику святых.

Прп. Паисий Святогорец.

Современная греческая икона

А 5 мая преподобный Паисий Святогорец был включен в святцы Русской Православной Церкви. Мне как председателю Отдела внешних церковных связей выпала честь делать доклад об этом на заседании Священного Синода. К тому времени старец Паисий благодаря переведенным на русский язык его трудам уже был достаточно хорошо известен и почитаем в Русской Церкви, поэтому решение о его включении в святцы было принято единогласно. Память его празднуется 12 июля, одновременно с памятью апостолов Петра и Павла.

Схиархимандрит Софроний (Сахаров)

С отцом Софронием, учеником и биографом преподобного Силуана Афонского, я сначала познакомился заочно – через книгу «Старец Силуан». В 80-е годы эта книга ходила по рукам в самиздате и пользовалась большой популярностью. Мне было четырнадцать или пятнадцать лет, когда я прочитал ее. Книга состоит из двух частей: в первой отец Софроний описывает свои встречи со старцем Силуаном и излагает его духовное учение; вторая часть представляет собой писания старца Силуана, отредактированные и систематизированные отцом Софронием.

Скит Старый Руссик.

Афон

Среди читателей книги были те, кто полагал, что самое интересное в ней – писания старца Силуана, а отец Софроний зря добавил к ним отсебятину. Но были и те, кому первая часть казалась более интересной и содержательной, тогда как вторая воспринималась как слишком простое, незатейливое чтение. Я в своем юношеском возрасте примкнул к поклонникам первой части, не сумев по достоинству оценить простоту и лаконизм писаний старца Силуана. Зато отец Софроний, о котором из самой этой книги ничего не было известно, показался личностью интересной и особенной.

Прп. Силуан Афонский

Об отце Софронии много рассказывал нам с мамой протоиерей Борис Старк, служивший в Ярославле. Долгие годы он прожил в эмиграции, в том числе во Франции, где близко сошелся с отцом Софронием. А после войны вернулся в СССР и был назначен сначала в Кострому, потом в Херсон, затем в Рыбинск. С 1962 года был настоятелем кафедрального собора в Ярославле. Жил он в деревянном доме на окраине этого древнего русского города.

Первое, что меня поразило в общении с отцом Борисом, – то, с какой любовью он и его супруга относились друг к другу. Они воспринимались как единое нераздельное целое. Когда они рассказывали о своей жизни, в повествованиях отображалась жизнь не одного человека, а замечательной супружеской пары.

Протоиерей Борис Старк

Несколько раз мы с мамой присутствовали на богослужениях, которые отец Борис совершал в кафедральном соборе Ярославля. Служил он очень красиво, вдохновенно, говорил прекрасные и глубокие проповеди. Для меня это было время, когда я начал всерьез задумываться о том, чтобы посвятить свою жизнь служению Церкви, и этими мыслями я делился с отцом Борисом. У меня сохранилась фотография отца Бориса, на обороте которой его рукой написано: «Хочется верить, мой дорогой Гришенька, что настанет день, когда и ты станешь перед Престолом Господним. Тогда помяни в своих святых молитвах душу грешного и немощного, но горячо тебя полюбившего протоиерея Бориса Старка».

Дарственная надпись протоиерея Бориса на обороте фото

Он был радостным человеком, оптимистом в хорошем смысле этого слова. «Душа моя рада всякому гаду и всякому зверю и о всякой вере», – этими словами из стихотворения Александра Блока он характеризовал себя. Он был человеком широких взглядов, сейчас бы его назвали «либералом». Например, в отличие от многих священников и вопреки церковным канонам, он отпевал самоубийц. Как-то я его спросил:

– А разве можно отпевать человека, если он покончил с собой и при этом не был психически больным?