– Дак сам ты сказал, Третьяк Власыч, что добро помнить надобно.
–И нонешнему царю послужим. Только трудненько станет сию службу править, Василий Андреевич.
– Ты про что, Третьяк Власыч?
– Больно много наш государь обещал королю. А выполнить мы ничего не сможем.
Отдать королю Сгизмунду и Речи Посполитой на вечные времена Чернигово-Северскую землю, с городами Черниговом, Путивлем, Новгородом-Северским. Воеводе Юрию Ежи Мнишеку – земли Смоленские, включая замок и город Смоленский, на вечные времена роду его и потомкам.
–Государь ничего из этого королю не отдаст. Чего захотели! За помощь войском государь все уплатил наемникам.
– Сие так, – согласился дьяк, – но письменное заверение было дано государем.
– Мало ли! Таких заверений каждый монарх дает по сотне. А сколь выполняет?
Дьяк не стал спорить с князем. Он имел тайное послание некоторых бояр к королю Речи Посполитой, о котором князь ничего не знал…
***
Король Сигизмунд принял московского посла торжественно. Было произнесено много пустых слов, но о деле никто и полслова не сказал.
Правда король не принял именования «цесарь» и назвал Димитрия Ивановича Великим князем. Сумбулов не стал заострять на сем внимания. Он знал, что главный разговор с королем впереди.
***
Дьяк Третьяк Огарков тайно в первую же ночь предстал перед королем.
Сигизмунд допустил Третьяка к руке.
– Я знаю о вашей тайной миссии, – сказал король по-польски.
Дьяк отлично говорил на нескольких языках. Он ответил на том же языке.
– Ваше величество, многие вельможи Московского государства недовольны новым царем. Ибо он есть не царского рода и ложно объявил себя сыном Ивана Васильевича.
– Но сие вы сами посадили его на трон, – ответил король.
– Сие так. Но ныне ближние люди самозваного царя хотят отдать ему не токмо московский трон, но и ваш, ваше величество.