Сумбулов был искренне удивлен. Этого он не знал.
– Мои люди есть в сите короля, пан князь, – заявил Вишневецкий.
– И пану князю известно, о чем они говорили? – спросил Сумбулов.
– Так далеко мои шпионы не проникли, князь. Хотя я догадываюсь. Вельможи вашего государства хотят поссорить вашего царя с нашим королем. Догадаться не так трудно, зачем им это нужно.
– И зачем? Они признали Димитрия царем.
– Пока признали, но, очевидно, готовят ему замену.
– Государственный заговор?
– Не думаю, что заговор созрел, – поспешил успокоить посла Вишневецкий. – Они прощупывают почву.
– Возможно. Ведь дьяк Огарков человек князей Шуйских.
– Тогда мои догадки верны, князь. Шуйские могущественный клан на Москве. Но и мы – магнаты Речи Посполитой кое-что можем. Моя рука и мое слово с вами, князь.
– Рад иметь такого союзника, князь…
4
Москва. Игрища.
Сентябрь 1605 года.
Царь Димитрий Иванович любил маневры воинские. Вот и сейчас он во главе сотни крылатых гусар атаковал всадников государева стремянного полка. На царе был польский шлем с козырьком, чеканный доспех со стальными полосами, украшенными орлиными перьями. Леопардовая шкура была скреплена на плече большой золотой брошью.
Всадники разъехались в стороны и по сигналу отряды устремились друг на друга. Самозванец был впереди и первым врезался в строй конных стрельцов. Те сразу раздались, боясь задеть царя, и пропустили его. Но за Дмитрием в ряды стрельцов врезались и гусарские офицеры. И они не особенно церемонились с русскими. И иногда бой казался не «потешным», но настоящим. Мечи разбивали шлемы и срывали латы с плеч всадников. Лилась кровь, хотя убитых не было и никто с коня не пал.
За маневрами наблюдали русские бояре. Они с неудовольствием смотрели, как лупит новый царь стрельцов своей саблей. Удары он наносил плашмя и громко смеялся. За ним смеялись и поляки.
Боярин Нагой наклонился к уху Богдана Бельского.
– Ты видал рожи наших князей, Богдан Яковлевич?
– Не нравятся им забавы нашего царя.