Обещание

Дэн закрыл глаза.

— Она… ох. Да. Хорошо. Я как бы нарисовал таблицу: для себя, перечисляя то, что я делал, как часть моего плана.

Последовала пауза, во время которой он представил, как Лидия хмурится, сдвигая брови.

— Что… и я была в той таблице?

Теперь в ее голосе звучало подозрение.

— Да, но… — Он с трудом подыскивал нужные слова. — Помнишь, я говорил с тобой о своем творческом отпуске? Что я вроде как наверстываю упущенное. Патрика нет уже два месяца, а я свободен от работы, и…

— Значит, я была частью этого? — Он обнаружил, что подозрение уступило место негодованию. Даже боли. — Мы с Джемаймой — просто «упущенное»?

— Нет! — Боже, как бы он хотел, чтобы этот разговор происходил не на набережной Патни, где прохожие бросают на него любопытные взгляды. Он снова зашагал, отворачиваясь от прохожих и говоря более тихим голосом. — Нет, конечно, нет. Это было больше похоже на то, что я пытался заменить своего брата. Делал то, что он сделал бы — и не только. И…

— Позволь уточнить, потому что я действительно в замешательстве, — прервала его Лидия. — В конце следующего месяца или когда ты там вернешься на работу, ты собираешься умыть руки, избавившись и от меня, и от Джемаймы, и от этой таблицы? Время вышло, работа сделана?

— Нет. Ни в коем случае! — Его сердце бешено забилось. — Я этого не хочу. А ты?

Последовала ужасающая пауза. Она не спешила отвечать.

Не в силах выносить тишину, Дэн продолжил, отчаянно пытаясь объясниться.

— Я очень сожалею, — повторил он. — Обо всем этом. Мне очень, очень жаль. Честно. Я изначально включил тебя в таблицу, потому что сначала мне нужно было разобраться — загадка в банковской выписке, которую нужно было прояснить. Но потом я встретил тебя и узнал получше, и… все изменилось. Честное слово. Я хочу продолжать видеть тебя, что бы ни случилось. Хочу стать частью твоей жизни. И Джемаймы тоже.

Она вздохнула в трубку, и его сердце сжалось от этого звука. Это было хорошо или плохо? Презрительно или устало?

— Хорошо, — наконец сказала Лидия. — Послушай, мне лучше вернуться к работе. Просто я подумала, что тебе следует знать, что произошло. Я имею в виду, она серьезно вышла из себя. Такая большая, здоровенная ваза. Если бы она в меня попала…

— Прости, — сказал он еще раз, потому что это казалось единственным, что он мог сказать. — Я поговорю с ней, — добавил он, хотя был абсолютно уверен, что Зои не захочет слушать.

Они попрощались, он убрал телефон и снова отправился в путь в надежде вернуть прежний ритм бега. Бесполезно. Ноги отяжелели, а мысли метались во всех направлениях, когда она пыталась представить сцену в магазине Лидии: Зои врывается, кричит на Лидию и бросает в нее вазу… Это казалось чудовищным, невозможным. Он никогда раньше не видел, чтобы Зои вела себя так жестоко и дико.

«Это он с ней сделал, — с грустью подумал Дэн, пробежав через лужу и едва заметив, что грязная вода забрызгала голени. — Это он виноват». И хуже всего было то, что он понятия не имел, как это исправить.

Глава тридцатая

Некоторое время спустя, когда Дэн вернулся домой, тяжело дыша и так и не найдя решений для своих проблем, он с удивлением увидел знакомую фигуру, стоящую у входной двери и жмущую на кнопку звонка.