– Думаю, я спросил бы, что движет человеком, ради чего он встает по утрам.
Наоми поджала губы.
– Большинство людей ограничиваются вопросами про работу и родные города.
– Извини. Не буду спрашивать об этом, если тебе кажется это странным.
– Нет, мне нравится. – Она решительно кивнула. – Ну и ради чего ты встаешь по утрам?
Когда Наоми задала вопрос, в ее голосе была некая напряженность, отчего он выдал ей правду:
– Бывают моменты, когда разговариваешь с человеком, или просто слушаешь, что он говорит, или… – это даже не требует слов. – Просто уделяешь человеку внимание, придерживаешь дверь магазина, и тут что-то в его глазах вспыхивает, и ты понимаешь, что в этот момент он ощутил свою значимость.
Итан опустил голову, почувствовав себя глупо.
– Не только значимость, но и в каком-то смысле признание. Человек понимает, что важен, что не одинок. И когда это происходит, я вспоминаю те моменты, когда кто-то вызывал подобные чувства во мне. Как такое взаимодействие спасло меня, поддержало в борьбе против тысяч невидимых трудностей, которые – я и не осознавал – несу на своих плечах.
Когда он встретился с ней взглядом, лицо Наоми ничего не выдавало.
– Это, э-э-э… именно поэтому я постоянно вспоминаю ту цитату Эйнштейна, о которой мы говорили. Полагаю, причина, что движет мной, заключается в связи, свойственной всем нам, в этом хрупком человеческом мире, в котором каждый из нас ничтожен и в то же время драгоценен. В продолжении этого безрассудно-уникального рода. Я всегда помню, что жизнь – это скоротечный дар, и буду сволочью, если потрачу ее зря.
– Обалдеть! – сказала Наоми с придыханием.
– Извини за «сволочь». – Итан улыбнулся. – Дважды.
– Поверь, от таких слов у меня не вянут уши. Ты всегда такой?..
– Многословный? Да.
– Я хотела сказать: оптимистичный.
Итан не мог сосредоточиться ни на чем, кроме того, что ее кожа источала аромат древесного дыма и корицы. Он не удержался и спросил:
– А ради чего
Она моргнула.
– Все просто. Наш мир жесток и беспощаден, полон боли и несправедливости.