Любовь и проклятие камня

22
18
20
22
24
26
28
30

— Как? Когда? Не смогла родить?

Лицо Хёну исказила кривая, какая-то дикая улыбка.

— И родить не смогла.

— Ты-то тут при чем?

— Притом…

Он замолчал и отвернулся, рассчитывая, что Соджун сам догадается и ничего не придется объяснять. Как же он ошибался! Соджун все понял с точностью до наоборот.

— Так она была беременна от тебя и не смогла родить, а муж узнал? Он был не местный и потому не знал, что она согласилась стать твоей наложницей?

И тут у Хёну где-то внутри лопнула струна. Он вдруг разразился страшными ругательствами, а потом все выложил как на духу. Соджун слушал друга, а пальцы сводило на рукояти кинжала.

— Так тебе казалось? — только и спросил он, когда Хёну смолк.

— Я же тебе говорю…

Соджун поднялся и, задрав рукав, еще раз осмотрел перевязанную руку. На душе стало горько.

— Я никогда не говорил, но мне было радостно спасти тебе жизнь в тот раз, хотя сам я рисковал оставить сына сиротой. Но в тот момент я так гордился собой, потому что знал, что иду за самым честным и прекрасным человеком. Это ведь было лет семь назад?

— Десять, — глухо поправил Хёну.

— Ого! Десять лет, а кажется, что недавно. У меня умер старший брат…

— Соджун…

— Ты мне заменил его. Не знаю, как бы я справился без тебя. Ты в тот момент был моей семьей. Ты не знаешь, но я даже думал, что, когда Чжонку вырастет, я попрошу у тебя руки Хэён для него. Они так дружили, когда были маленькими… Я так обрадовался, увидев тебя! А сейчас… сейчас я понимаю, что спас жизнь насильнику.

— Соджун! Ты не знаешь…

— Чего? Что она была замужем? Замужем! Она, чтоб тебя, ребенка ждала! Ты загубил три жизни! Ты семью убил! Не понимаешь? За эту рану, которую ноби нанес дворянину, его ждет каторга. Он умрет на каторге из-за тебя. А все из-за того, что тебе показалось.

Соджун прошелся по комнате, открыл дверь, выглянул, нет ли кого, затем закрыл и вернулся. Рана заныла так сильно, что боль отдавалась в висках, будто рука вдруг осознала, что зря получила такое ранение. За ничтожного человека.

— Все это на твоей совести, как хочешь, так и живи с этим дальше, — проговорил Соджун, — я попытаюсь спасти этого ноби. И еще… Я не хочу, чтоб такой человек завязывал пучок совершеннолетия моему сыну.