Она взяла его за одну руку, Карла – за другую, и Джейк сполз с койки так, чтобы коснуться босыми ступнями холодного линолеума на полу. От приступа боли, пронзившей ребра, шею и голову, он состроил жалкую гримасу. Его пробила дрожь, от неуверенности Джейк закрыл глаза и стиснул зубы. Шажок, другой…
– Отпустите… – прошептал он.
Обе женщины послушались, и Джейк самостоятельно зашаркал к двери. Распухшие яички так болели, что он не мог изобразить даже подобия нормальной походки, слегка выпрямиться, приосаниться. Раскачиваясь, Джейк дохромал до двери, схватился за ручку, гордо развернулся и сделал восемь шагов обратно до своей постели.
– Видели? Можете выписывать.
– Какой вы прыткий, ковбой. Ну-ка, повторите!
На слабых, подкашивающихся ногах Джейк опять добрался до двери и вернулся. Как ни больно было перемещаться, в него вселяла силы возможность не лежать на спине и делать что-то хотя бы отдаленно нормальное. Полюбовавшись, как он исполняет четвертый круг, Марлен спросила:
– Не желаете помочиться?
– Нет.
– А вы помочитесь. Посмотрим, доберетесь ли вы самостоятельно до туалета.
– Вы придете посмотреть?
– Нет.
Джейк доковылял до двери ванной комнаты, вошел, заперся. Задрал полы халата и зажал их подбородком. Медленно опустив голову, чтобы взглянуть на свое чудовищное хозяйство, он захохотал во все горло, не поверив глазам. Хохот был похож на рев, и Карла заколотила в дверь.
Днем в среду Джейк сидел на своей больничной постели, в ногах у него пристроилась Карла. Они смотрели по телевизору новости. В дверь постучали, Джейк еще не сказал «войдите», а дверь уже открылась. К пострадавшему снова пожаловали Оззи и Мосс Джуниор. Карла выключила на телевизоре звук.
– Доктор говорит, что завтра утром тебя выпишут, – произнес шериф.
– Давно пора, – пробурчал Джейк.
– Рад это слышать. Тебе лучше?
– На сто процентов.
– А выглядишь паршиво, – усмехнулся Мосс Джуниор.
– Спасибо. Не все сразу.
– Ближе к делу, ребята, – поторопила копов Карла, пересела на другой край постели и уставилась на них. Оззи кивнул, и Мосс Джуниор начал: