Время милосердия

– Опять на первой полосе, – заметила она. – Твое любимое место.

Джейк сел на край постели и прочитал сенсационный репортаж Дамаса Ли об избиении. Нападавшие не опознаны. Ни пострадавший, ни его семья, ни его сотрудница не дают комментариев. Оззи Уоллс ограничивается словами: «Идет следствие». Репортаж сопровождала давняя фотография: Джейк во время суда над Хейли.

Медсестра принесла бумаги и пузырек викодина.

– Только дважды в день, еще пять дней – и закругляйтесь, – произнесла она, вручая лекарство Карле. Потом она дала Джейку фруктовый коктейль с соломинкой – его стандартный завтрак. Через час санитар протолкнул в дверь инвалидное кресло и пригласил в него Джейка. Тот отказался, изъявив желание уйти на своих двоих. Санитар объяснил, что больничные правила требуют всех вывозить в кресле. Вдруг пациент упадет и опять покалечится? А затем предъявит больнице иск. Для этого даже юристом быть не надо, а уж мистер Брайгенс…

– Сядь, Джейк! – велела Карла и сунула ему кепку и темные очки. – Я подгоню машину.

Проезжая по коридору, Джейк благодарил медсестер и прощался с ними. В нижнем вестибюле он увидел Дамаса Ли, караулившего дверь с фотоаппаратом на шее. Подойдя, Дамас улыбнулся:

– Привет, Джейк, найдешь время для пары словечек?

Адвокат хладнокровно ответил:

– Вздумаешь сейчас меня сфотографировать, Дамас, никогда больше слова тебе не скажу, клянусь!

Журналист, не притрагиваясь к фотоаппарату, спросил:

– Есть догадки, чья это работа?

– Ты о чем?

– Кто на тебя напал?

– А, это… Ни догадок, ни комментариев. Исчезни, Дамас.

– Полагаешь, это связано с делом Кофера?

– Без комментариев. Проваливай. И не смей касаться фотоаппарата.

Выросший как из-под земли охранник встал между Джейком и репортером. Санитар выкатил кресло с пациентом в широкую дверь. Карла уже подъехала. Они с санитаром пересадили Джейка из кресла на переднее сиденье автомобиля. Когда Карла тронулась с места, Джейк показал репортеру средний палец.

– Без этого никак? – усмехнулась она.

Он промолчал.

– Послушай, – сказала Карла, – я знаю, как тебе больно, но, когда ты грубишь людям, мне за тебя неудобно. Мы будем дома нос к носу, так что изволь вести себя со мной вежливо. И с Ханной тоже.