Время милосердия

– Когда срок родов, Кира?

– В конце следующего месяца.

– Кто отец ребенка?

Как ей было велено, Кира ответила, касаясь губами микрофона:

– Стюарт Кофер.

В зале ахнули, раздались громкие возгласы. Эрл Кофер тут же выкрикнул:

– Это подлая ложь! – Он вскочил, указывая на девочку пальцем. – Подлая ложь, господин судья!

Джанет Кофер закрыла лицо ладонями. Барри Кофер громко проговорил:

– Ну и дерьмо!

– Тишина в зале суда! – сердито воскликнул Нуз и стукнул своим молоточком.

– Сколько еще этого дерьма на нас обрушится, судья? – крикнул Эрл. – Сколько еще вранья?

– Порядок в суде! Я не потерплю нарушений!

Двое приставов заспешили в третий ряд позади обвинения, к Эрлу. Тот продолжал тыкать пальцем и надрываться:

– Это несправедливо, судья! Мой сын мертв, здесь его пытаются оболгать! Все ложь, ложь!

– Удалите этого человека из зала суда! – велел Нуз в микрофон.

Сесил Кофер вскочил, готовый защищать отца с кулаками. Первым двум приставам, добравшимся до них, было по семьдесят лет, им уже давно не до драк, зато третий был ростом шесть футов пять дюймов и более ста килограммов веса, обладатель черного пояса. Он легко зажал Сесила под потной подмышкой, Эрла схватил за локоть и поволок обоих, чертыхающихся и извивающихся, к проходу, где их приняли другие приставы и помощники шерифа, быстро доказавшие бунтарям тщетность дальнейшего сопротивления. Их вытолкали к двери, где Эрл успел задержаться, оглянулся и проорал:

– Я до тебя доберусь, Брайгенс!

Джейк, как и весь зал суда, наблюдал и внимал происходящему в ошеломленном молчании. Тишину нарушали лишь всхлипы Джанет Кофер и гул кондиционеров в окнах. Кира сидела на свидетельском стуле и вытирала слезы. Лоуэлл Дайер смотрел на адвоката так, словно готовился нокаутировать его. Присяжные были потрясены.

Судья быстро опомнился и крикнул приставу:

– Прошу вывести присяжных!