Серая чума

Путь обратно для армии Серова тоже не обошёлся без приключений. Правда на этот раз приключения были совершенно иного рода. Тридцать седьмого числа, пройдя краем по владениям Орфален – по слухам там все было не слишком хорошо и бароны, недовольные двумя большими поражениями подряд, начали поднимать бучу против наследника старого графа – армия Александра вышла к замку Ушкарр. Численность ее несколько сократилась: часть горожан отправилось по домам, хоть около трети прельстившись достаточно приличным жалованием, приняли решение остаться. Так же поступили Орфаленские лучники, посчитавшие, что тут шансы заработать выше, а шансы умереть меньше, чем в случае возвращения в начинающее бурлить графство. Всего в войске осталось около двух тысяч человек с учетом недавно рекрутированных крестьян. Те были отнюдь не в восторге от того что их уводят от родных мест, но звенящее в кошелях серебро смогло немного примирить вчерашних землепашцев с резким поворотом судьбы. «Кисмет» - как сказали бы в таком случае последователи Мухммеда.

Барон Ушкарр был из тех всадников, которым удалось улизнуть с поля боя во время недавней проигранной битвы. Более того он сумел сохранить большую часть своей дружины, и его помощь была бы совсем не лишней при дальнейших разборках с орками. Прощать такого – особенно учитывая, что сам попаданец чуть коньки не отбросил в этом сражении – Серов совершенно не собирался.

Изначально барону предложили сдаться и сваливать на все четыре стороны, без имущества. Тот отказался. Александр приказал готовить штурм, однако крайних мер удалось избежать: гарнизон замка, понимая всю для себя бесперспективность обороны, просто скрутил своего владетеля и пару его рыцарей, преподнеся графу в качестве такого себе подарка.

Поскольку штурма не было, то и особых репрессий Серов не чинил. Самого барона, конечно, пришлось казнить, все-таки окружающее средневековье накладывало свои правила поведения. Его бы просто не поняли, если бы попаданец не смотря на произошедшее, отпустил дезертира. В общем, совсем как в библии: барона осудили по делам его, а потом повесили «высоко и коротко».

Особого разграбления замка тоже не было. Давно прошли те времена, когда лишние сто-двести золотых могли существенно пополнить бюджет маленького государства. Да и нечего там было особо брать, кроме разве что запаса провизии, однако и ее в итоге решили оставить. Ну то, что осталось после четырехдневного пребывания в округе двухтысячной армии, которую, как не крути, тоже нужно было чем-то кормить. Большая часть дружины покойного феодала в итоге присоединилось к армии Серова, посчитав, что от добра добра не ищут, и двинулась дальше. В замке же остался очередной гарнизон из арбалетчиков.

За следующие сорок дней армия графства, не возвращаясь в столицу, по очереди посетила все восемь баронств «рыжего» союза. Никакого существенного сопротивления феодалы не оказали. Из восьмисот примерно бойцов, которые были у них в наличии до битвы с орками, у баронов осталось едва ли половина, соответственно и смысла в попытках отстоять независимость не наблюдалось.

Таким образом к середине весны площадь графства увеличилась в полтора раза, а население маленького государства приросло на треть. Вошедшие во вкус ближники Серова предлагали даже продолжить экспансию дальше. Молодой граф Орфален в это время вошел в жесткий клинч со своими вассалами и начал собирать остатки сил для приведения их к повиновению. Те не остались равнодушными к таким действиям сюзерена и тоже принялись организовывать какое-никакое ополчение. Более того к Александру даже приезжал посланник от мятежных баронов соседа-графа с просьбой помочь в войне и добить ослабленного недруга. Каков в таком случае будет их статус, в этом предложении почему-то никто не указывал.

Тем не менее, Серов будучи человеком здравомыслящим посчитал, что замахиваться на слишком жирный кусок может быть чревато. Сколько свежесозданных «империй» разваливались в кратчайшие сроки под тяжестью обширных присоединенных земель - не сосчитать. Лучше сначала переварить доставшийся практически на халяву кусок и уже потом думать о дальнейшем расширении. В конце концов все эти бароны со своими феодами никуда не денутся от него. Вряд ли в ближайшее время кто-то из соседей сможет составить попаданцу конкуренцию.

Кроме территориальных приращений – этим занимался Элей, которого, не смотря на недавнюю женитьбу, Александр эксплуатировал по полной, заставляя отрабатывать полученный титул – весна ознаменовалась настоящим наплывом беженцев. Крестьяне, доевшие последние запасы продовольствия и понявшие что до нового урожая дотянуть нет никаких шансов, стронулись с места и массово уходили на юг в поисках лучшей жизни. Хоть какой-то жизни. Плюс прокатившаяся по левому берегу Лайи орочья орда, заставила многих бросать нажитое добро и спасаться бегством в попытке сохранить хотя бы жизнь.

За полтора месяца в пределы графства иммигрировало – хоть они такого слова и не знали – больше семи тысяч человек. Основная их часть предпочла знакомый и привычный путь превращения в свободных арендаторов. Это позволило заложить еще две деревеньки на пустых землях ближе к границам Закрытого королевства. Людей с той стороны жило не много – и на то естественно были веские причины – поэтому размер доступного для аренды надела был существенно больше чем в других местах. Плата за риск в чистом виде.

Было, однако, не мало и тех, кто соблазнился работой непосредственно на владетеля. В качестве строителя или работника графхозов. В такие голодные года постоянная работа, стабильное, пусть даже не слишком большое, жалование и гарантированная пайка часто казались людям более привлекательными, чем возможность своим трудом заработать какие-то существенные деньги. Когда у тебя дети плачут от голода, на многие вещи начинаешь смотреть совсем по-другому. В общем, графхозы росли, наполнялись рабочей силой и обещали в будущем стать настоящей основой продовольственной безопасности маленького государства. Ну и строительные артели тоже получили приток новых рабочих рук.

Ну и последняя категория людей – в основном молодые парни, не обремененные семьей – активно записывались в армию графства. Пока большая ее часть кусочек за кусочком поглощала соседние баронства, в Александрове началось формирование третьего пехотного полка. Как показала практика, тех сил, которые были под рукой Серова до этого, для хорошей войны было решительно недостаточно. Едва вернувшись в столицу Александр тут же озадачил остававшихся там Брада и Реймоса подготовкой инфраструктуры и снаряжения для как минимум еще семи-восьми сотен бойцов. Кроме тех пятисот, которые должны были сесть гарнизонами в свеже захваченные замки. Кроме пехотного полка граф приказал сформировать полноценную вторую роту мушкетеров – имея ввиду последующее добавление третей роты и организацию полноразмерного полка – а также переформирование конного полка под четырехротный состав.

В целом вооруженные силы графства должны были увеличиться в обозримом будущем с двух тысяч до трех с копейками. А учитывая городскую стражу Александрова и Берсонзона, которая проходила по отдельному ведомству, общее количество «силовиков» обещало перевалить за три с половиной тысячи. Плюс всякие там маги, личная охрана под руководством Ромула, ребята Диная и храмовая стража, которые численно на фоне названных контингентов совершенно терялись.

К счастью экстренные меры, предпринятые в графстве еще прошлой весной-летом, едва стало понятно, что хорошего урожая в том году ждать не приходится, дали свои плоды и запас продовольствия позволял достаточно свободно кормить резко увеличившееся население. Кроме зерна, полученного по репарациям из графства Орфален – иронично, что люди теперь оттуда мигрировали вслед за отданным вследствие военного поражения продовольствием – неожиданно выстелила добыча рыбы.

Молодой парень по имени Крион, которого Серов в один миг повысил до руководителя направления, связанного с заготовкой рыбы, мгновенно развил бурную деятельность и уже к началу осени развернул максимально активный вылов речных ресурсов. В ином времени такие методы – реку буквально перегораживали сетями, вытаскивая оттуда все что можно – назвали бы хищническими, однако тут о таких мелочах, как защита окружающей среды пока никто не задумывался. Ну и если честно, то даже вылов вообще всей рыбы на коротком участке реки на общую ситуацию бы не повлиял.

В результате в течение осени было засолено, засушено и закопчено несколько сот столитровых бочек речной рыбы. Как не крути, лакомство это на любителя – запах тины, куча мелких костей и вот это вот все – однако, когда прижало, то в качестве источника калорий, белка и разных полезных элементов, рыба пришлась более чем ко двору. Во всяком случае неизбалованные разносолами крестьяне с большим удовольствием разбавляли свой состоящий к концу зимы в лучшем случае из голого зерна рацион – в худшем, понятное дело, жрать вообще ничего не было – мелкой речной рыбешкой. Ели, благодарили и просили еще.

Действия рыболовов привели к росту в округе цен на соль, которую в Баронства везли с юга от Узкого моря. Это вынудило людей Серова переплачивать и тем самым оставили без важнейшего консерванта крестьян из соседних баронств, что опять же подстегнуло миграционный поток.

Кроме того, была начата реализация проекта по постройке экспериментального тепличного хозяйства, в котором можно было бы ускорить появление первых весенних овощей хотя бы на тридцать-сорок дней. В дело пошли первые широкоформатные стекла, производимые в Александрове. Качества они получались такого, что по прямому назначению использовать их было сложно – не слишком приятный желтоватый цвет еще ладно, а вот огромное количество мелких включений и плавающая толщина слишком бросались в глаза – а вот на остекление теплиц – более чем.

Когда-то в прошлой жизни Серов читал, что в теплицах на широте Питера для какой-то из императриц выращивались ананасы, и решил, что вполне способен повторить такой подвиг и сам. Тем более, что климат в Баронствах был куда как более пригодным для земледелия, да и доступная магия тоже изрядно облегчала жизнь.

Так что в этом году в первых двух небольших теплицах, едва солнце стало по-весеннему часто выходить из-за туч, были высажены разнообразные овощи. Собственно, вопрос о каком-то товарном производстве пока не стоял, нужно было отработать технологию и определить, какие именно растения лучше других переносят подобное отношение.