– Ну, значит, около пяти?
Подошел Гасан.
– Хозяин зовет.
– Чего надо? – хмуро спросила Настя.
– Чего надо, там узнаешь. С праздником хочет поздравить.
– Как выручка? – спросил «хозяин». – Новенькая? Садись! – похлопал рядом с собой. Налил полстакана водки, подвинул тарелку с беляшами.
– Вегетарианка я.
– Чего? – не понял «хозяин». – Это такое половое извращение, да? – он положил Насте на плечо руку. Настя скинула ее.
– Ты что? Ты что! – возмутился «хозяин». – Шутку не понимаешь, да?
– Шутку понимаю. Я не Машка. Ее лапай, да? – Настя взяла беляш. – Не жалко? Подарок к женскому дню. Песика угощу.
На улице подошел Гасан. Вздохнул с дружеской улыбкой.
– Резать будем. Лицо портить будем. Жалко. Праздник все-таки.
Настя достала беляш и воткнула в открытый улыбкой рот Гасана, а потом коленом ударила его в пах. Тот скрючился, вылупив глаза и зажав зубами беляш, а Настя сказала:
– Еще подойдешь, вообще яйца отрежу. Жалко, да? В праздник – без яиц?
– Ну, как? – с вызовом спросила Мария.
– Что как? Раз так, два так, будет пятак. Вот так.
Настя с ненавистью посмотрела на ящики с куриными останками.
– Вот шейки, – издеваясь над самой собой, заговорила она, – тут пупочки, тут лапки, бедрышки, печень, головы, сердца… Это ж какую голову надо иметь, чтобы купить все это, какое сердце, чтобы сожрать, какую печень, чтобы переварить, и какие лапки, чтобы унести отсюда ноги?..
– Ты чего это? – Мария с удивлением глядела на нее. – Гасан обидел? Или «сам»? На сигарету.
– Давай. Спасибо.