— Мама… — Слово застряло у него в горле. — Твоя мама… она должна была уйти.
— Куда?
— Она поселилась в другом месте. В нашем старом доме.
— Почему?
Ноа вырос в семье, где царили разногласия: его озлобленные родители постоянно ссорились друг с другом, часто втравливая в это своего ребенка. Он поклялся, что никогда не поступит так же.
Он проглотил свою злость и обиду, пусть и едкую, и заставил себя улыбнуться. Получилось изобразить только подобие улыбки.
— Ей нужно немного пространства. Она через многое прошла.
Он добавил в тесто немного соли. Соли по-прежнему хватало, но что делать, когда ее не станет? Соль необходима для сохранения пищи, для выживания человеческого тела. Ноа отогнал эту мысль подальше.
Майло пожевал конец маркера, нахмурившись.
— Когда она вернется?
«Никогда. Она оставила тебя, и никогда не вернется. Вы никогда больше не будешь единым целым».
— Я не знаю.
— Разве мы не можем ее навестить? Наверняка она хочет, чтобы мы приехали к ней. Я могу поиграть с Призраком и помочь ей и мисс Молли со всеми их приготовлениями. Мы могли бы поболтать с Квинн. Мы можем пойти прямо сейчас?
— Я должен работать.
— После работы?
— Не сегодня.
Майло положил маркер и наклонился вперед, его лицо выражало нетерпение и надежду.
— Значит, завтра?
Ханна просила его — умоляла — привезти Майло к ней в гости. Она хотела видеть Майло каждый день, предлагая заботиться о нем, пока Ноа работает.
Ханна больше не могла въехать в «Винтер Хейвен», но Ноа мог выезжать. Он мог отвезти Майло к ней, если бы захотел.