О Енохе, в отличие от почти всех других патриархов (кроме Ноя), сказано, что он "ходил перед Богом". Подобное выражение встречается в Библии не часто, и, если встречается, обозначает высшую степень нравственного направления жизни человека. Данное выражение даже ещё несколько шире. Оно намекает ещё и на особенную, исключительную близость к Богу, вследствие этой нравственно богоугодной жизни.
Ап. Иуда в своём послании ссылается на пророчество Еноха: "се, грядёт Господь со тьмами святых ангелов Своих – сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах, которые произвело их нечестие…" (Иуд. 14-15.). В ветхозаветной Библии, переписыванием которой, как известно, из века в век занималось священство, почему-то не сохранилось это пророчество Еноха, а лишь только краткое упоминание о его праведной жизни. Всё это, и особенно краткость упоминания, несколько странно, по сравнению, например, с довольно подробным жизнеописанием патриарха Ноя, который, как написано, тоже, как и Енох, "ходил перед Богом". И, что ещё примечательно в связи с этим, Енох, так же как и Ной, только задолго до него, пророчествовал о потопе. Но об этом весьма важном пророчестве Еноха мы знаем тоже не из Ветхого Завета, но со слов того же ап. Иуды.
Тем не менее, в ветхозаветной церкви пророчества Еноха, сохранялись и нашли свой отголосок, а, быть может, и более или менее точное выражение в апокрифической иудейской книге "Книга Еноха". В дальнейшем эта книга, долгое время известная не полностью, а лишь по отрывкам у некоторых христианских церковных писателей (что тоже весьма странно), всё же сохранилась до нашего времени и в эфиопском переводе была в употреблении у абиссинских христиан. Однако никто уже не даст гарантий за точное соответствие этой книги, вернее, того, что, может быть, от неё теперь осталось, с тем, что на самом деле говорил или писал Енох. Откуда у пастырей церкви такая, прямо скажем, подозрительная небрежность по отношению к священной книге? Ведь хранить пророческие книги для них – естественная и безусловная обязанность. Мало того, но по свидельству бл. Иеронима (Catal. cap. 15.), в его время именно вышеприведённое нами цитирование ап. Иудой пророчества Еноха служило для клириков основанием сомнения в каноническом достоинстве самого этого послания ап. Иуды.
Еще о Енохе, тоже в отличие от других патриархов, говорится, что Бог "взял" его, в более точном переводе – "переселил". Тот же термин употреблен в рассказе о вознесении пророка Илии, и еще у ап. Павла: "Верою Енох переселен так, что не видел смерти. И не стало его, потому что Бог переселил его" (Евр. 11:5). Куда переселил? Самое простое предположение: в тот самый Эдем или рай, откуда был изгнан Адам и Ева. Но для нас не то важно, куда был переселен Енох, а то, зачем, по какой причине он был туда переселен? А причина, видимо, была.
Иоанн Златоуст пишет: "многие спрашивают, куда переселён Енох, и почему переселён, почему не умер, и не он только, но и Илия, и если они живут, то как живут и в каком состоянии. Но спрашивать об этом совершенно излишне". Это нежелание знать причину переселения Еноха характерно не только для Златоуста, но и вообще для всего священства в целом. Мы же думаем, что предки Адама, о которых мы упоминали под именем "Аеырги", стали, по сути, первыми в истории попами в современном значении этого слова. А Енох, по всему видно, стал первым протестантом, реформатором, а значит и раскольником, за что подвергся гонениям. И начиная с Еноха в истории обозначилась новая духовная традиция. Со временем она стала тайной. Зачем Еноху оказалась нужна тайна? Тайна нужна или слабым и беззащитным, или тем, кто принципиально не агрессивен в нашем агрессивном мире. Наверное, Толстой был интуитивно и по большому счету прав, когда говорил о непротивлении злу насилием, если рассматривать эту проблему глобально и с точки зрения морального абсолюта, но тогда нужна тайна, тайный рай.
Рай и ад верующие люди обычно воспринимают как некие места. Рай это приятное место, ад – неприятное. Рай – награда, ад – наказание. На наш взгляд, более философский, наверное, по сравнению с общепринятым, важно то, что рай и ад означают еще и некий апартеид, разделяющий добрых и злых людей. И этот апартеид есть, по сути, божественная защита для тех, кто встал на путь достижения морального абсолюта (иначе это было бы самоубийством). Призывая к нравственному совершенству, Христос обещает и защиту в вечности, т.е. рай. Ведь если за идеалами доброты стоит абсолютно всемогущая мистическая реальность, гарантирующая перспективу стабильности и защищенности в вечности, то тогда и сейчас, в настоящее время эти идеалы имеют смысл, не правда ли? А пока на нынешней земле такой защитой служит тайна.
У многих экзегетов принято считать, что Енох был первым учителем и родоначальником наук, прежде всего, первой науки о человеке – астрологии. В предании Енох также считается создателем основ арифметики, геометрии, астрономии и первого календаря. Имя Енох, обычно связывается с еврейскими "Ханок": учитель, или "Ханука": открытие. Каково же было учительство Еноха? Во-первых и самое главное, это было, разумеется, вочеловечивающее учительство. А если он был безупречен перед Богом, то, учитывая будущие братство и равенство как цель, превосходства не было с самого начала и никогда потом. Ведь, по Божественному закону синергии, возникновение – это еще и самовозникновение, т.е. самосотворение: "ты меня позвал, и я появился, но ты не сотворил, а только позвал, т.е. согласился на мое бытие, потому что не хотел быть в одиночестве, но хотел любить и быть любимым". Сотворение личности может быть только при Божественном участии и поэтому должно быть непременно святым и бескорыстным. Сотворить себе раба – это то, в чем сатана лживо обвинил Бога, соблазняя Еву. Но эта ложь, позже и уже с другими став реальностью, легла в основу сотворения как восыновления. Сотворение сына-раба сопровождается сублимированной кастрацией, и с этого звена цепочка вочеловечивания в дальнейшем обрывается. Наверное, здесь надо пояснить читателю, что такое сублимированный кастрационный импульс. Нам вовсе не хочется всякий раз, когда можно обойтись самим, отсылать читателя к психологической литературе, в том числе к атеисту Зигмунду Фрейду, Вот суть кастрационного импульса. Если человека сравнить с мужским детородным органом, то творческая способность будет подобна ятрам, в которых вырабатываются сперматозоиды. Человек ради самоутверждения "тычется" к другим людям со своим творчеством. Это "тыканье" есть, так называемое, фаллическое поведение. А нежелание других воспринимать и признавать это творчество, уважать его – это и есть кастрационный импульс. За подсознательной кастрацией следует такой же подсознательный и сублимированный гомосексуализм, т.е. претензия на дружбу, но, не видя, не признавая творческих способностей другого человека, не уважая за них. Но при этом видя и признавая свои творческие способности (типа давай дружить, но яйца будут только у меня).
Енох, скорее всего, считал, что истинная человеческая экзистенциальность и, соответственно, истинная экзистенциальная экклесиальность обретаются принципиально вне духовного отцовства и сыновства как парадигмы социально-экклессиальных отношений. И даже если эта экзистенциальность изначально была, она утрачивается, не передаваясь далее по цепочке родовой наследственности. Хотя представители этой парадигмы и соответствующей ей церковной традиции могут с пеной у рта доказывать, что они-то друг другу и есть самые что ни на есть истинные братья, но при более глубоком внимании и проникновении в суть их аргументов, выясняется, что у них понятие того же, например, братства, мягко говоря, весьма специфическое. Т.к. за каждым словом у них, как водится, стоит ассоциативный ряд понятий, который надо знать целиком, чтобы понять их заблуждения, ибо как минимум в несколько понятий в этом ряду они вкладывают свой собственный ошибочный или попросту лживый смысл. Такие слова в беседе как Бог, человек, добро, брат, друг, Христос – могут означать настолько неодинаковые для собеседников вещи, что взаимопонимание в беседе будет иллюзией. На самом деле, такие люди чаще всего – не искатели истины (особенно в моральном смысле), а умные и находчивые логические бойцы, готовые отстаивать доктрину свою или своей общности. Эти общности, будь то религиозная, политическая или философская, часто имеют в своей идеологии скрытые дефекты, которые если добросовестно разобрать и показать, то апологет, как и водится у таких логических бойцов, в ответ сыпет новыми аргументами, в которых тоже есть дефекты. Если не полениться вскрывать неправду и в этих новых и новых аргументах, то в какой-то момент этот апологет презрительным тоном (который на самом деле есть блеф и притворство) обрывает разговор, не давая сделать окончательный вывод и подвести итог, который для него не обретение истины, а просто поражение в состязании. Надо ли с такими людьми спорить? Если мышление – это искусство, то мысль – произведение этого искусства. Если, излагая мысль, мыслитель приглашает насладиться истиной, т.к. она прекрасна, то, чтобы наслаждаться истиной, надо быть с ней в резонансе, в любви. Ведь истина и любовь суть одно и то же. Но большинству людей мышление служит не для эстетического наслаждения, а для достижения своих или групповых целей, например, победы в споре, превосходства, оправдания неблаговидных дел и прочее. Логика у них используется для достижения собственной стабильности и оправдания своего благополучия, как правило, не совсем честного.
Можно полагать, что далеко не сразу, но, тем не менее, в какой-то момент истории религиозно-монотеистическая конфессия адамитов-аеыргов утратила самоличностную человечность и идею нравственного совершенства, как непременное условие передачи и распространения этого типа человечности, а также непременный фактор экзистенциально-экклесиального сосуществования. Она превратилась в закостеневшую в иерархичности и выхолощенную клерикальную систему, использующую историческую память об изначально святом и предание об истинной церковности для утверждения своего социального авторитета. Сама богословская концепция изначального монотеизма при этом, разумеется, исказилась. С таким социальным институтом в лице фарисеев и священства столкнулся Христос, но задолго до Него с этим же имел дело Енох, седьмой от Адама, первый в истории проповедник монотеизма, который вочеловечивая кроманьонцев, не становился для них ни духовным, ни символическим, ни приемным отцом. В этом он похож на Христа, Который тоже никому не отец. И, наверное, из уст Еноха впервые в человеческом мире прозвучали слова об идеале свободы равенства и братства. Или свободы и равенства для братства. Так, наверное, будет более правильно. Иоанн Богослов хотел поклониться Еноху, но услышал: "смотри не делай сего, ибо я сослужитель тебе и братьям твоим пророкам и соблюдающим слова книги сей." (Отк. 19:10. Отк. 22:9). (Ср. "Все же вы братья. И отцом себе не называйте никого на земле: ибо один у вас Отец, Который на небесах" Мф. 23.8). Неизбежно против этого сразу же и навсегда ополчились "отцы" всех мастей, став первыми апологетами, логическими (и не только) бойцами за свои порядки и обычаи, которые ведут прочь от экзистенциальной человечности.
Первые потомки Адама жили долго. Но непревзойденным по долгожительству (969 лет) надо признать сына Еноха Мафусаила. Это весьма интересно, учитывая, что сам Енох в церковном предании считается живым до сих пор. Имя, данное Енохом сыну – Мафусаил, с древнееврейского переводится, как "напрягающий лук" или "посылающий стрелу". На языке символов это значит проникновение через воздух, и, вообще, связанность с воздушной стихией. Кроме того, натянутый лук в рисунке напоминает ромб (рассеченный стрелой), т.е. на те самые два треугольника. Это еще одно сочетание тех же треугольников, из которых состоит и шестиконечная звезда и символ Грааля (Х). Лук мы видим еще и в руках Иосифа в пророческом благословении Иакова.
Как было сказано в начале книги, шестиконечная звезда первоначально была символом некоего сообщества мудрецов-звездочетов. Считают, что и те "волхвы-звездочеты", которые пришли поклониться младенцу-Христу, были тоже представители именно того сообщества. И еще у экзегетов принято считать этих царей-звездочетов, пророчески принесших Христу золото, ладан и смирну, наследниками или представителями енохианской школы.
Библейское предание сохранило описание моментов явления загадочных личностей, один из которых – Мельхиседек: "И Мельхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, – он был священник Бога Всевышнего (Эль Элион) – и благословил его и сказал: благословен Авраам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли, и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. Авраам дал ему десятую часть из всего" (Быт. 14. 18-20). Комментатор Библии А. П. Лопухин пишет: "можно заключить, что Мельхиседек, был последним представителем того первобытного священства, некоторые намеки на которое мы находим в истории Еноха и Ноя (Быт. 4,26. 9,9). Это было универсальное, мировое священство, служившее религии первобытного откровения, остатки которого, как звезды на темном горизонте, продолжали еще сохраняться среди мрака языческого суеверия и идолопоклонства. Что именно таково было священство Мельхиседека, об этом помимо особо уважительного отношения к нему Авраама, свидетельствует и имя Бога, служителем которого он был, – "Бог Всевышний", или, как стоит в еврейском подлиннике, "Эль Элион". Это имя истинного Бога, встречающееся и в некоторых других местах Св. Писания (Числ. 24,16, Втор. 32,18. Пс. 7,18. 9,2. 21,8. 57,3 и пр.), изображающих Его как высшую мировую силу и верховное господство, простирающееся на всю вселенную" (Толковая Библия Лопухина. Т. 1, Спб., 1904-1907, стр. 98).
Великий и загадочный священник Салима (будущего Иерусалима) носит семитское имя – Малки-Седек: царь правды. "Без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда" (Евр. 7,3). "Но сей, не происходящий от рода их (Авраамова), получил десятину от Авраама, благословил имевшего обетования. Без всякого же прекословия меньший благословляется большим" (Евр. 7,6). На протяжении тысячелетий не прекращались попытки приоткрыть завесу над тайной личности Мелхиседека. Наиболее убедительной версией пока остается отождествление его с бессмертным Енохом, или с кем-то из его общины.
Мы вовсе не хотели подробно обличать банальную рабовладельческую психологию Каина и каинитов, хотя, наверное, все-таки это сделали в предыдущей главе. Эту работу уже многократно проделывали другие церковные писатели и историки. На самом же деле, для нас гораздо интересней и сложней поповская психология адамитов-аеыргов. В ней оказались совмещены отчасти истина нового существования, и отчасти реалии древнего типа сознания, раскрытого в работах Фрейда и Юнга. Неравенство было естественно для кроманьонцев, но для нового типа людей оно противоестественно даже в, казалось бы, приемлемой степени. Здесь имеется в виду традиция символического и духовного отцовства. Эта традиция на все времена оказалась наиболее враждебна к традиции Еноха, являясь, по сути, продолжением и одновременно конкурентом белой касты предыдущей неолитической эпохи. Например, белая каста в кельтских народах – это друиды. Неправильно было бы объяснять происхождение слова "друид" от бретонского "дру" – дуб. Титул происходит из более древних языков, родственных этрусскому, и состоит из двух слов "дру" (очень, сверх) и "вид" или "вед" (видеть, ведать), что вместе означает – "сверхвидящий" или "очень знающий". Какова же цель этого всезнания и всевидения? Учение друидов заключено в 23 общих законах. Практически все они сводятся к тому, чтобы заполучить превосходство и удерживать власть. Например, первое правило: знание это власть, чем более знаешь о явлении и человеке, тем проще им управлять. Второе: познай себя, так как, не зная себя и не владея собой, ты не сможешь руководить другими. Другие правила уже магические, например, пятое: найди общие свойства. Многие предметы и явления имеют сходство. Совершая действия с одними, можно вызвать изменения в других. Или шестое: часть содержит в себе целое. Предмет, принадлежащий определенному человеку или похожий на него, содержит в себе часть его души. Воздействуя на этот предмет, можно произвести изменения и в самом том человеке.
Отношение Еноха к человеку было принципиально другим. Если для друидов человек представлялся чем-то таким, что можно познать, чем можно управлять и властвовать над ним, то Еноху и его церкви интересно в человеке как раз то, что, наоборот, не познаваемо, а лишь эстетически созерцаемо, и не управляемо, а по самой своей сути свободно. Для Еноха желание и стремление к власти над другой личностью есть нечто противоестественное, греховное и недостижимое. Ведь Бог для богоподобной личности предназначил свободу по образу Своей собственной свободы. И потому покушение одного человека на свободу другого есть богопротивление. Личность непостижима, ее существование вне и выше всякого понимания. Если сможешь измерить бесконечность, то поймешь и существование личности. Несвободная личность это абсурд, как, например несвободная свобода, или это можно понимать как некий труп личности, остаточный фантом, притворную маску, в общем, что угодно, но не действительно подлинную, настоящую личность. Это противостояние двух противоположных отношений к человеческой свободе сохранилось до сих пор. Легко понять, что современная астрология и психология преследуют те же цели которые интересовали, например, еще друидов, только в наше коммерческое время к желанию властвовать увесисто прибавилось еще и желание нажиться.
Критерием истинности учения, а также истинности живого экклесиального общения является бессмертие, или хотя бы долгожительство в масштабах тысячелетия. Есть еще критерий – нетленность мощей после смерти. Но здесь речь может идти только об одиноком в своей экзистенциальности человеке, который, если бы оказался в живом экклесиальном организме, был бы бессмертным.
Итак, единственно неизменным до сего дня носителем истинной экзистенциальной экклесиальности остается община Еноха. Следы и сигналы этой общины прослеживаются в ключевых моментах истории и остаются в веках как священные загадки. Их источник – енохианцы, каким-то образом достигшие бессмертия и на протяжении многих веков и тысячелетий выполняющие свою проповедническую миссию. Видимо, будет правильно заключить, что шестиконечная звезда – это их символ, как и Грааль. Кроме того Грааль – символ места их обитания. Ибо они, найдя истинный тип существования, так и живут в тайном, неизвестном никому месте, может быть, до сих пор. Не их ли видел Ефрем Сирин, когда созерцал на райских горах женщин и мужчин, облаченных в лучезарные одеяния? Братство, достигших бессмертия людей, среди которых, наверное, и Иоанн Богослов, и пророк Илия, и Сам Иисус Христос. О том, что Христос присоединился к этой общине (возглавил ее), говорит характерная деталь: у Кретьена де Труа Грааль, предназначенный, вообще-то, для гостии, одновременно с этим представляет собой нечто похожее на блюдо для рыбы (еще одна странность и неувязка). Этот важный элемент, присутствующий и в других источниках, потом уйдет из символики Грааля, но в связи с ним символичность и многозначительность короля, который есть рыбак, повышается во много раз. Рыбацкое занятие трудно совместить с королевским достоинством, и это совмещение выглядит слишком натянутым и неестественным, если только не предположить, что Кретьен таким образом зашифровал ещё одну важную информацию. Многие из апостолов были рыбаками. Обращаясь к ним Христос символически сказал: "станете ловцами человеков", имея в виду их будущую проповедь и собирание церкви. Изображение рыбы имеет очень важный смысл для христианской исторической памяти. Христиане первых веков по нему узнавали друг друга во враждебном языческом окружении. Греческое слово IHTUS, "рыба", состоит из начальных букв слов Iesus Hristos Teu Uos Soter, "Иисус Христос Сын Божий Спаситель". Кроме того, время рождения Христа связано с началом астрологической эры Рыб, нового этапа истории человечества. И, наконец, именно в эпизоде с королем-рыбаком Кретьен де Труа дает самый важный ключ к пониманию Грааля: чтобы стать хранителем Грааля, человек должен научиться любви и состраданию, что является и квинтэссенцией учения Христа.
В более позднем по времени романе католического клирика Робера де Борона Грааль превращается в чашу Тайной вечери, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого и пронзенного Христа, как последний дар Учителя. Духовный смысл этой версии Грааля трудно понять положительно, т. к. Грааль здесь превращается в священный предмет, переставая быть экзистенциально-духовным символом, и вставая в ряд аналогичных католических священных предметов для поклонения, как-то: мощи святых, частицы креста, хитона и проч. Когда утрачивается живая экзистенциальная любовь, закономерно остаются алтари, раки и святыни со своими ревностными и ревнивыми служителями. Кроме того, с самых первых известий о Граале, например у того же Кретьена, как уже говорилось, сразу дается представление о его необычном размере. Грааль большой. В него прекрасно могут поместиться целый осетр или свиная голова, о чем и сказано в романе. Причем нарушение возвышенного литературного стиля в этом месте подсказывает, что о свиной голове и осетре говорится преднамеренно с определенной целью. Именно очень большая чаша может символизировать купель, зАмок, или высокогорную долину в чаше гор. Таким образом, можно предположить, что с самого начала идея Грааля подвергалась переосмыслению и перетолкованию, сначала арийскому (котел кельтов), потом католическому, в котором Грааль становится потиром для крови и вина, а потом и гностико-каббалистическому, в котором Грааль становится алхимическим камнем и одновременно с этим символом королевской династии. В связи с этим становится странным, что Кретьен де Труа умер при неясных обстоятельствах. Некоторые считают, что окончание его романа было уничтожено в огне пожара в Труа 1188-го года, пожара, который подозрительно совпал по времени с подозрительной смертью поэта.
Отвергая бороновский вариант христианизации Грааля, мы, однако, твердо настаиваем на именно совершенной и полной тождественности Грааля и истинного христианства. Христос множество раз настойчиво повторял, что суть Его учения в Его заповедях. Настоящий последователь Христа призывался к хранению и исполнению этих заповедей, суть которых нравственное совершенство. А чаша как материальный предмет, хранящаяся в особом месте в руках особых людей – это абсолютно не Христова идея, которая никак не вписывается ни в Его жизнь, ни в Его учение. Однако очень хорошо вписывается в систему профессионального христианства с его священным сословием и священными предметами. Не удовлетворившись только Христовыми заповедями, так называемые христиане, на самом деле люди с языческими представлениями и языческой психологией, искали и находили священные предметы. Не удовлетворившись Граалем только в качестве символа нравственной чистоты, люди из века в век тоже искали предмет. Грааль это символ духовного состояния и больше ничего, но с этим трудно согласиться тем, для кого идеальное духовное состояние не является не только ценностью, но и реальностью. Духовное состояние и соответствующий строй души, это и есть суть места и суть насельников этого места. Общины Еноха, которая, по сути, и есть Грааль. Эстетический вкус, настроение и состояние. И все, никаких предметов.
Грааль и котел кельтов
ebooksa