Но и это не остановило Лёдю. Она взлохматила Евгену волосы и побежала переодеваться.
Первым на свидание пришел Юрий. Он надел новый костюм, и когда мать, провожая его, спросила, нравится ли ему обновка, покраснев от удовольствия, смущенно признался:
— По-моему, красиво до нахальства!
Костюм и вправду был сшит со вкусом и сидел хорошо. Юрий в нем сам себе казался красивым, ладным. Когда появилась Лёдя, он уверенно взял ее под руку и потянул к знакомому мостику на шоссе, а затем и дальше — к дорогим березкам.
Что привлекало их там? Скорее всего, что березки хранили их тайну, что там и Лёдя и Юрка уже были счастливы. А такие места, как известно, сами по себе имеют власть над людьми.
Шли быстро, точно куда-то спешили, и вовсе было не похоже, что они гуляют. Сердце у Юрия, казалось, росло, распирало грудь. Хотелось петь и как можно ближе чувствовать Лёдю.
Придя к знакомой березке, они прислонились к ее стволу и замерли, будто к чему-то прислушиваясь. Небо, верно, затянули тучи, над головой не мерцала ни одна звездочка. В туманных потемках нельзя было определить, где кончается земля и начинается небо. Рассеянный свет шел только от завода и городка — от всегдашней россыпи золотых, трепетных огней.
— Люблю это сияние,— восхищенно, но как бы по секрету сказала Лёдя.— Я заметила его еще тогда… помнишь? Правда, прелесть?
— Так себе,— хрипловато проговорил Юрий, не очень понимая смысл ее слов.
— Почему так себе? Неужели тебя не трогает? Наш Трохим Дубовик тоже не обращает внимания ни на что. Картины, книги для него забава. Он не верит и представить не может, что ими серьезно увлекаются, что без них нельзя…
— Но и радоваться смешно всему, как Соня с Леночкой,— недовольный тем, что Лёдя много говорит, возразил Юрий.
— Не понимаю.
— Им всё чудно! Сегодня хвалились, например: «А нам после уроков будут уколы делать!» И радуются, радуются.
— Ну, сравнил тоже. Ты погляди, погляди назад на небо…
Он снял пиджак, бросил под березку, сел и за руку потянул к себе Лёдю. Она послушно опустилась подле и позволила обнять себя.
Юрий ощущал упругость ее тела, его тепло, и кровь начинала толчками бить в виски, туманить сознание. Он и сам как бы растворялся в этом тумане. И было мало уже ее близости, поцелуев, доверчивой покорности. Тем более, что росло ощущение своих сил и права на нее.
Лёдя, безусловно, догадывалась об этом, но, сдерживая его, не протестовала. Приятно было сознавать, что она желанна и, если прикажет сейчас что-нибудь Юрию, он все беспрекословно выполнит, не задумываясь. Опустив глаза, она держала свою руку между собой и им и молчала.
За пригорком блеснул свет фар.
— Машина,— предупредила Лёдя и, оправив платье оцепенела, перекусив какую-то травку.
Юрий уловил в этом предостережении некий сговор с ним. Вздрогнув от надежды, он переждал, покамест машина прошла, и опять обнял Лёдю. И опять она не сказала ни слова. Только, когда Юрий стал клонить ее к земле, уперлась в его подбородок и не дала припасть к губам! Однако боли Юрий не почувствовал, да и руки у Леди скоро ослабли, и она закрыла глаза.
ebooksa