Дора оскорбилась до слез.
— Почему? Нужно просто верить в меня. Надеяться на лучшее во мне, а не на худшее. Для тебя же существую не я, а какие-то кем-то санкционированные правила. Будь спокоен, рабочие меня понимают.
Димин хмыкнул.
— Все?
— А что ты думаешь!
— А вот нашлись, что взяли и написали заявление.
Дора стояла перед Михалом, зябко сжав плечи и устремив на него свои большие грустные глаза.
— Вы много сделали для нас, товарищ Михал,— извиняюще произнесла она.— Благодаря вам Петро не потерял себя, а Рая осталась в живых. Но что делать?.. Мне снова нужно просить вас. И я хочу, чтобы выслушали вы меня здесь — в цехе…
Увидев ее, Михал знал, что она заговорит об этом, но не ожидал, что будет говорить так потерянно. Однако, выслушав ее до конца, растерялся сам, а потом вскипел неожиданно даже для себя: так все было нагло. Причем это была особого рода наглость, которую тяжко опровергнуть из-за ее беззастенчивости и безапелляционности. Оказывается, Дору обвиняли в карьеризме, в подрыве авторитета начальника цеха, в заигрывании с рабочими, в спекуляции на отсталых настроениях. И как Михал ни был подготовлен к разговору, он почувствовал потребность собраться с мыслями — нужно было найти слова, которые поддержали бы Дору, ее веру в себя и людей. Ибо сейчас для нее, может быть, не столь важно было восстановить всю правду и реабилитировать себя, сколь сохранить эту веру.
— Одну минуточку, Дора Дмитриевна, я взгляну, как тут у них,— сослался Михал на первую попавшуюся причину.
Он подошел к щитку с анализом, пробежал столбики цифр и взял темные очки. Враз, как ни был возбужден, заметил недоделки: не очистили по-настоящему порог, не навели новый — жидкий — подвижной шлак.
Взяв лопату и думая о Доре, Михал забросил в завалочное окно песку, насыпал его на порог, который тут же словно затянуло стеклом, и только потом вернулся назад.
— А кто подписал шпаргалку? Я уверен, что тут отгадка всему,— невольно адресуя свое возмущение ей, спросил Михал: чужих он умел защищать более решительно, чем своих.
— Разве это важно? — хрустнула пальцами Дора.
— Экая вы!
— Я даже не знаю… Мне лишь известно, что подписалось порядком.
— А факты?
— Приводят и факты, товарищ Михал. Правда, многое извращено. Сделано по старым рецептам. Всё истолковано вкривь и вкось.
— Вот видите!..
3
ebooksa