Костяное веретено

В одном камне от конца пути напарница остановилась так внезапно, что Шейн чуть в нее не врезалась.

— Говорить буду я, — предупредила Фи, даже не оборачиваясь. — Ни слова.

Шейн не понравилось, как это прозвучало, но не успела она возразить, как подруга уже двинулась дальше.

В центре оранжереи обнаружилось выложенное красными плитами маленькое патио с кованым столом и изысканным чайным сервизом из фарфора. Спиной к ним стоял молодой мужчина. На нем была белая блуза под роскошной золотой туникой, а вокруг него порхали бабочки-монархи; пестрые оранжевые насекомые свисали с каждого стебля, как увядшие цветы. В воздухе кружили белые бабочки с такими же темными отметинами. На пальцах мужчины красовался по меньшей мере десяток колец, одни из которых представляли собой толстые полосы из скрученного серебра, а другие сверкали драгоценными камнями. На большом пальце сидел рубин размером с яйцо малиновки.

Арманд Беллисия отвернулся от своих бабочек, чтобы поприветствовать гостей улыбкой. Его можно было назвать красавцем, если вам нравятся мужчины с точеными чертами лица и широкими плечами. Каштановые волосы ниспадали на плечи, обрамляя лицо, а кожа была на тон светлее, чем у Фи. Когда он улыбался, то вообще не показывал зубов, его тонкие губы сжимались в самодовольную линию. И смотрел Арманд только на Фи.

Та неловко одернула жилет. Судя по всему, подруга жалела, что плохо выглядит. Что ж, на ее счастье, рядом стояла Шейн, которая смотрелась гораздо хуже.

— Филоре, — произнес мужчина мелодичным голосом. — Как же давно мы не виделись.

Фи поморщилась.

— Арманд, — коротко отозвалась она.

Уж слишком довольным выглядел ее бывший. У Шейн пальцы чесались, как хотелось достать топор.

— Как прошло путешествие? — мягко спросил Арманд. — Стало трудно за тобой следить. А как поживают твои родители?

Шейн не могла понять, что происходит и почему ее напарница выглядит как перетянутая струна арфы, готовая вот-вот лопнуть, но даже она уловила неприятный подтекст в этих, казалось бы, невинных вопросах.

— Мне нужны пропуска, чтобы пересечь границу, — сказала Фи, как-то умудряясь говорить спокойно. — Ты мне их не дашь?

Арманд сжал кулак — и кольца раздраженно звякнули.

— Никаких светских разговоров. Ранишь меня в самое сердце. Ты даже не похвалишь мою прекрасную оранжерею и все сокровища, которые я тут собрал? Они тебе нравятся? Мои бабочки? Теперь у меня почти сотня белых монархов. — Он улыбнулся, указывая на бело-черных бабочек, что кружились в воздухе над ними.

Фи глубоко вздохнула.

— Мне нужны два пропуска, завтра. Ты можешь их достать? — Ее голос оставался ледяным, но Шейн видела, как подруга впивается ногтями в ладонь, оставляя глубокие борозды.

— Два? — спросил Арманд, впервые взглянув на Шейн. — Один для твоей очаровательной служанки?

— Вообще-то я ее напарница, — поправила Шейн. Она не хотела вмешиваться в сложные отношения Фи и Арманда, но и не собиралась стоять столбом, когда ее настолько очевидно оскорбляли.

Глаза Арманда странно вспыхнули.