— Филоре! — крикнул он во сне.
Да как негодяй смел произносить ее имя! Даже не понимая, что делает, Шиповник копнул глубже, призвал другую силу, ту, которую поклялся никогда не использовать. Это была темная магия, что влилась в него благодаря связи с Пряхой. Чары мгновенно отозвались, взметнулись, как бурлящий прилив, и обтянули руку, как вторая кожа. На кончиках пальцев потрескивали искры — уже не бледно-белые, а темно-багровые, цвета розы и крови. Грубая сила текла по жилам, океан темной магии только и ждал приказа.
Шиповник провел пальцами по лицу Арманда, словно закрывая глаза мертвецу. Дыхание холодного ветра скользнуло в комнату, и герцог вскрикнул, погрузившись в кошмар. Он будет страдать по крайней мере одну ночь. Хотя заслуживал куда большего.
— Филоре! — снова позвал он.
Взгляд принца стал жестче. Даже в плену кошмара, несмотря на все, что натворил, молодой герцог продолжал мечтать о ней. Память о Фи билась в разуме Арманда Беллисия, как бабочка под стеклянным колпаком, и у Шиповника не было возможности ее освободить. Его пальцы сомкнулись на горле соперника, и тот стал задыхаться. Невыносимо было слышать ее имя из уст Арманда.
И вдруг Шиповник заметил, что его рука начала меняться. Ногти удлинились и превратились в блестящие костяные когти. Он уставился на то место, где когти упирались в плоть на горле Арманда. Он мог бы прикончить соперника здесь и сейчас, если бы только захотел.
А ему и правда хотелось.
Но Фи бы не одобрила.
В памяти принца всплыли карие с прозеленью глаза. Как Фи зачарованно любовалась магией Света. Как в ответ на предложение сделать что угодно попросила сущий пустяк.
Шиповник очнулся, с ужасом поняв, чт
Темная магия Пряхи всегда жила в нем, нашептывала искушающие слова бархатным голосом. Если дать слабину, тьма поглотит его. Шиповник думал, что владеет собой, но глядя на человека, который мучил Фи, мигом утратил весь контроль. Давно уже принц не знал такого гнева, такой печали,
Шиповник потряс рукой, пока та не стала снова нормальной.
Он по-прежнему чувствовал тягу этой магии, темной и соблазнительной, сулящей исполнить любую прихоть. Но если бы принц поддался, то стал бы монстром куда хуже Арманда Беллисия. Тогда он не заслуживал бы любви Фи, даже если бы она ответила взаимностью.
Шиповник чувствовал, что угасает, что силы на исходе. Взгляд упал на фигуру в постели.
— Я никогда не стану таким, как ты, — пообещал принц спящему сопернику.
А затем растворился в темноте, как свеча гаснет в завитке дыма.
Глава 22. Фи
Маленький городок на границе сильно отличался от поместья Арманда. К тому времени, как они добрались до поселения, опорной точки Хранителя границы и его многочисленной стражи, горы уже остались за спиной, а далекие пики под низко висящими облаками казались серыми и зловещими. Все здания были приземистыми, за исключением нескольких высоких сторожевых башен. На смотровые площадки вели длинные лестницы, а сверху наблюдали любопытные солдаты. По дороге Фи постоянно чувствовала чужие взгляды, прежде всего Арманда.
Границу между Андаром и Дарфеллом обозначала высокая стена, в три раза выше самой Фи, построенная из грубо отесанных бревен, втиснутых между тусклыми блоками древнего камня. По верху барьер укрепили заостренными столбами, и его патрулировали солдаты в серых мундирах, отороченных золотом Беллисии. Пройти можно было только через узкие ворота, по бокам которых стояли десять мужчин с гербом пограничного патруля — щитом, разделенным на четыре части скрещенными пиками. Закрытая железная решетка вонзалась в землю острыми зубами. Сквозь прутья проглядывал пейзаж, но огромный Терновый лес казался лишь далеким черным пятном.
Всю дорогу путешественники молчали. Фи взглянула на Арманда. Тот спустился к завтраку уже не в духе. Наверное, припозднился, развлекая какую-нибудь красотку, решила Фи с неприятным привкусом во рту.
ebooksa