— Я тебе вот что скажу, как бывший ликвидатор! — прервал его Михаил. — Ты замкнулся на этом вопросе о времени. А я вот, что читал: время — это абстракция. Его нет. Гигахрущ есть, а времени — нет. Стены и лестницы стоят, но в них нет никаких минут, часов и циклов. Это просто мы, люди, такое выдумали для удобства, чтобы знать, когда и что делать, — в голосе звучало сильное раздражение, — поэтому времени не придавай никакого особого значения. И о гигациклах не думай. От этого люди с ума сходят. Партия даже декрет издала о том, чтобы все электронные часы в обязательном порядке проходили модификацию.
— Какую? — Андрей округлил глаза.
— Дай сюда свои часы, — он помахал пальцами.
Андрей несколько секунд подумал и нерешительно снял часы.
— Смотри, показывает время, да? — Михаил показал собеседнику циферблат, затем нажал на одну кнопку. — Вот эта настраивает, правильно? — потом нажал на другую кнопку. — Вот эта секундомер включает, да? — щелкнул на третью. — Вот эта будильник устанавливает. — он нажал на последнюю, но ничего не произошло. — А вот эта что делает?
— Не знаю, она никогда не работала, — Андрей развел ладони в стороны.
— А дело в том, что раньше эта кнопка указывала сутки, циклы и гигациклы. Но это почему-то было причиной душевных расстройств. Поэтому такую возможность убрали. Сейчас часы с указателем гигациклов не найти. А если и есть такие, то их никому не показывают. Я слышал, что иногда их продают по цене нового автомата, но сам даже никогда такие не видел.
Он вернул часы удивленному собеседнику и нервно потер свои ладони.
— Ну и разговоры ты заводишь! — выпалил он. — Аж выпить захотелось!
Михаил покопался в своем вещмешке, достал оттуда бутылку, полную серебрянки и хлопнул ею об стол. Скрестив руки с локтями на столе, он смотрел на жидкость, в которой мелькали яркие серебристые искорки. Покрутив в ладонях бутылку, он просветил напиток в луче фонаря и все-таки убрал ее обратно. Андрей облегченно наблюдал за последними манипуляциями.
— Утомил ты меня! — живо продолжил Михаил. — В тоннеле даже не смей ко мне обращаться, уяснил?
Андрей утвердительно кивнул. Они собрались и продолжили путь.
20. Претенденты на власть
Шорохи, стуки и крики из глубины тоннеля заставляли напряженно озираться, останавливаться и вслушиваться в невидимый мир бесконечного гигахруща. Андрею казалось, что после каждой такой остановки Михаил слегка ускорялся и через пару часов одежда на спине была насквозь мокрая. Андрей даже не думал заикнуться о привале, потому что чувствовал, как по мере приближения к церкви менялось настроение его проводника. Он становился хмурее, задумчивее, а в глазах мелькала злоба.
В определенный момент Михаил, не говоря ни слова, зашел в открытую дверь технического выхода и проследовал наверх. Андрей испуганно огляделся, ожидая увидеть опасность, но тоннель вокруг них дремал тишиной. Последовав на лестницу, он закрыл дверь и понял, почему они свернули с прямого пути — на стенах красовались символы чернобожников. Они поднялись на этаж выше, прошли по коридору и пошли еще на несколько этажей вверх. Там они нашли безопасную ячейку и закрылись внутри гермодверью. Взглянув на часы, Михаил заговорил:
— Сейчас половина десятого, — он скинул рюкзак на кухонный стол, — самое подходящее время для визита на кладбище.
— Кладбище? — переспросил Андрей, стоя возле ванной комнаты в свете собственного фонаря.
— Если церковь ликвидирована, то там сейчас кучи трупов, — мрачно ответил проводник.
— Ночью туда не опасно идти?
— Нет, как раз наоборот, — одновременно он доставал из вещмешка концентрат. — Стервятники с верхних этажей сюда приходят в дневное время, они самые опасные. Хотя все равно стоит быть на чеку. А падальщики из серой зоны предпочтут пропустить нас. Хотя… — он на секунду оторвался от вещмека. — Есть еще те, кто охотится на падальщиков. Вот их надо точно боятся.