Дамы тайного цирка

– Погодите-ка! Эмиль Жиру похоронен на Пер-Лашез? Почему же вы мне вчера этого не сказали? – Лара поверить не могла, что вчера была буквально рядом с могилой художника.

– Я забыл. – Гастон пожал плечами и слегка смутился.

Барроу покачал головой.

– Гастон никогда не любил кладбища.

– А это не могло быть что-то банальное вроде алкогольного отравления или паров ядовитых красок, которые он использовал? Или пневмония после какой-нибудь мерзкой простуды?

Оба мужчины заворчали. Лара действовала нечестно. Она как будто бросала вызов им, поклонникам Жиру.

– Основываясь на дневнике Сесиль, можно без сомнений утверждать, что цирк также был связан с чем-то оккультным, – сказал Барроу. – Ходили даже слухи, что это буквально врата в Ад. Но мы нашли его – вы нашли его. После стольких лет поисков мы наконец-то, чёрт побери, нашли его, Лара. Знаете, на что это было похоже? Я как будто душу продал ради этого проклятого цирка. Про себя я всегда верил, что за всей этой историей кроется нечто большее. Я копался в биографии каждого, кто когда-либо знал Эмиля Жиру или говорил с ним, – или кого угодно, я имею в виду, вообще кого угодно, кто ходил в этот цирк. Я даже встречался с людьми, которые утверждали, что у них есть билет, но все они оказались мошенниками. У меня ничего не было, пока Гастон не позвонил мне и не рассказал, какая вещь находится в вашем распоряжении. Я навеки у вас в долгу.

Лара взглянула на него: в глазах Барби – Эдварда Барроу – стояли слёзы.

Глава 20

Керриган Фоллз, штат Вирджиния

3 июля 2005 года

Мишель Хиксон, журналистка из «Вашингтон пост», с озадаченным видом стояла перед исцарапанной школьной доской.

– Удивлён, что вы работаете в воскресенье, – заметил Бен.

Журналистка посмотрела на него не менее удивлённо.

– Сюжет нужно сдать редактору во вторник утром. К вам сюда трудно добраться посреди недели.

– Ну да, празднование Дня независимости. – Бен заметил, что её взгляд вернулся к доске. Доску он приволок из подвала, чтобы наглядно структурировать детали обоих исчезновений: Питера Бомонта и Тодда Саттона. К его большому смущению, получились временные оси точь-в-точь как у сериальных копов, и Бен чувствовал себя играющим в полицейского – как в детстве, когда отец ставил для него маленький стол в комплекте с нерабочим телефоном рядом со своим. Он легко мог представить, что Мишель, как репортёрка «ВП», видела работу настоящих полицейских в Первом участке округа Колумбия. Учитывая, что опыта расследования настоящих преступлений у него было мало, Бен стыдился того, как выглядели все эти записки, прикреплённые к доске. Как будто он ретиво вцепился в первое настоящее дело.

Пока что репортёрка увлечённо воспринимала поступающую информацию. Девушка была крошечной, похожей на эльфа, с короткими каштановыми волосами. На каблуках она доставала Бену до плеча.

– Это очень полезно, – сказала Мишель, читая его каракули. Поскольку Дойлу не было никакого доверия в том, что он не разболтает ключевые улики дела, Бен никогда не включал в информацию на доске те детали, которые надо было сохранить в тайне. Временная ось была нарисована розовым мелком – в супермаркете нашёлся только такой цвет. Из-за этого доска выглядела как тротуар, расчерченный для игры в классики.

– Это, конечно, очень необычная история. – Журналистка повернулась, поднимая повыше очки. Всё в ней было маленьким и аккуратным, даже мелкий почерк в блокноте, который Бен увидел мимоходом.

– И ваш отец тоже служил здесь начальником полиции, правильно?