– Альбина у меня золото! – поспешила прийти на помощь Нина Гавриловна. – Вот, решила меня развлечь – в кино старушку-мать вывести.
– Ай-яй-яй, – рассмеялся Ник. – Нина Гавриловна, вам напомнить, как «старушка» на новогоднем корпоративе цыганочку с выходом плясала? Да так, что всё отделение хлопало?
– Ох, вспомнил тоже! – Нина Гавриловна совсем по-девичьи зарделась. А потом вспомнила о своей цели. – А я вот думаю, что негоже симпатичной девчонке с матерью по кинотеатрам ходить, коли есть с кем другим.
На него уставились две пары выжидающих глаз. Намёк был толщиной с бревно. Сделать вид, что он не понял, просто не получится.
– Вы… хм… извините, но у меня…
Ладони в ярко-синих перчатках закрыли ему глаза.
– Угадай, кто?
Он обернулся. Люба.
– Я опоздала? Ну, прости меня, малыш! Отвыкла от общественного транспорта.
А потом его неожиданно, демонстративно, но всё равно чертовски приятно поцеловали.
– Ник, познакомь нас.
Люба какая-то странная. И его собеседницы смотрят на нее как-то… неприязненно. А вот он любуется. Идеальные ножки. Трикотажное платье в облипочку, изящные сапожки. Короткая кожаная куртка и обманчиво небрежно сколотые тёмные волосы, в которые смертельно хочется запустить пальцы – до зуда. Кажется, выражение лица выдаёт его с головой.
– Знакомьтесь. Это Нина Гавриловна, наша лучшая операционная сестра. И мой личный ангел-хранитель. Присматривает за мной по доброте душевной. А это Альбина – дочь Нины Гавриловны.
– Здравствуйте, – Люба мило улыбнулась. – А я Люба, девушка Коли.
Ник растерянно заморгал. А Люба продолжила, обращаясь уже снова к нему, на добивание:
– Пойдём, солнышко? Я ужасно… проголодалась.
Он вытаращил глаза. Заторопился:
– Да, конечно, пойдём. Всего хорошего. – Он кивнул неловко Нине Гавриловне.
Та только головой покачала. Облом.
Люба шла и шипела: