Босиком по звездам

22
18
20
22
24
26
28
30

– Но послушай, я…

Женщина крепко схватила Тайру за ухо, не успела та даже охнуть, и заставила наклонить голову. А потом сама надела ей на шею кулон.

– Даже не думай снимать, пока у тебя не появится собственная дочь. И вытри слезы, а не то я сейчас тоже расплачусь.

– Ох, мама!..

Они обнялись в последний раз, и женщина решительно шагнула в открывающийся проход. На том конце длинного стыковочного рукава я заметил фигуры в желтой форме. Обернувшись на полдороге, Ивонна помахала нам рукой – мне и сонному Борку – а потом ушла окончательно. Диафрагма шлюза начала медленно закрываться.

– Расставание было очень трогательным, – зевнул моргл.

– А ты откуда знаешь? – покосился я на него. – Ты же спал.

– Твоя подружка прибежала в кубрик и начала реветь во весь голос. Что же еще могло ее так расстроить? – сказал Борк, рассеянно почесываясь.

– Она не моя… Да ну тебя, в общем! – фыркнул я и прислушался. Из кубрика действительно доносились приглушенные рыдания. Когда только она успела убежать? Только что, кажется, была здесь…

– Пойдешь успокаивать? – поинтересовался друг.

– Н-не знаю. А надо?

– Я бы не стал. Да, если все-таки надумаешь, спроси там у нее заодно, чем она собирается платить нам за доставку и питание. Я слышал, она почти все отдала матери.

– Ты что, с нее еще и деньги брать хочешь? – возмутился я.

– А что тут такого? Предлагаешь теперь возить пассажиров бесплатно? А вообще – еще не поздно сдать ее властям…

– Прекрати! – перебил его я. – Она же хотела помочь матери, только и всего! За что ты хочешь с ней так поступить? Ты же сам согласился ей помочь!.. А теперь…

– Ну вот, а говорил, что она не твоя подружка, – усмехнулся Борк. – Не нервничай, я просто шучу. Лучше правда сходил бы да утешил, раз все равно без дела стоишь. Того и гляди, весь корабль сыростью пропитается.

Немного подумав, я все-таки направился в кубрик. Но для начала сказал лохматому юмористу несколько теплых слов.

Тайра лежала плашмя, накрыв голову подушкой, ее плечи сотрясались от мучительных рыданий. Можно сколько угодно бодриться, оттягивая неизбежное, но когда оно все-таки случается, сдерживаться больше нет никакой возможности. Все мечты и надежды женщины пошли прахом, осознал я, осторожно присаживаясь рядом.

– Ну-ну, – сказал я неловко и погладил Тайру по спине. – Все обойдется.

На миг женщина замерла, будто испугавшись моего прикосновения, а потом разрыдалась еще горше.