– Если так пойдет и дальше, – восклицала она, ломая руки, – то меня уволят с работы. Да я и не вынесу здесь долго. Через неделю от меня останется лишь скелет, обтянутый кожей. Неужели ничего нельзя сделать? – умоляюще глядя на остальных, спросила она.
– Перестаньте причитать, – раздраженно произнес Тишкин. – Мне тяжелее, чем вам, однако я не жалуюсь. Они осквернили тело моей матери своим вскрытием, но я молчу, не протестую.
– Думаю, ты понимаешь, что протестовать бесполезно, – заметила жена, кроша укроп.
– Я думаю, все закончится хорошо, если никого из нас не арестуют, – сказал Люгеров, с удовольствием глотая рыбный суп.
– Ну нас с мужем-то точно не арестуют, – заметила Вера Никитична, – ведь мы были в Луге.
– А мы были на реке, – ощетинилась Адская.
– А вы можете это доказать? – холодно спросила Тишкина.
– На что вы намекаете? – сердито оторвался от супа Люгеюв.
– Ни на что, – пожала плечами Тишкина, – просто вас никто не видел.
– Но мы видели друг друга, и этого достаточно, – сказал Люгеров.
– Милиции? – с иронией спросила Тишкина.
– Да, милиции, – вызывающе ответил Люгеров.
– Ну и как же мои часы оказались в цветнике? – поинтересовалась Вера Никитична, раскладывая по тарелкам макароны с сыром.
– Я уже сто раз повторяла, что не знаю! – нервно воскликнула Адская. – Я же сказала, что их украли, и не смотрите на меня так! – казалось, она вот-вот заплачет.
– Довольно, прекратите, наконец, – вмешался Тишкин, отодвигая макароны. – Вера, разве ты не понимаешь, что сейчас не время и не место затевать подобные разговоры.
– Да она каменная, бесчувственная! – срывающимся, плачущим голосом выкрикнула Адская.
– Следите за собой, – посоветовала ей Тишкина, бросив на Дину Петровну недобрый взгляд. – Ты не будешь макароны, Алексей? – спросила она, обратясь к мужу.
– Нет, – раздраженно ответил тот, – у меня пропал аппетит.
– Ну что-то есть надо, – практично заметила жена.
– А вы можете доказать, что были в Луге? – неожиданно спросил Люгеров у Тишкиной, оторвавшись от тарелки.