– Ну, ты, Свет, даёшь! Я уже подумала, что тебя сейчас же и вытолкают в шею!
Хоть они и были в некотором смысле соперницами, но сдружились, часто изливая души перед отключкой, именуемой сном, когда между касанием головы мягкой подушки, и побудкой, казалось, проходит единственная секунда.
Савина не села, а просто рухнула на постель, схватившись за голову:
– Теперь меня точно «зарежут»…
Но, подруга не разделяла её пессимизма, и, укрываясь одеялом, промямлила:
– Не бери в голову. Ты одна из самых сильных девушек во всех четырёх группах, а инструкторы заинтересованы в положительном результате даже больше, чем мы.
– Ты это о чём? – Мысли Светы вырвались из круга самобичевания.
– Созданием группы навигаторов, – отчаянно зевая, пояснила Касаева, – интересуется сама Императрица. Так что, если ты подходишь, то наш Лис закроет глаза на твою выходку, и на много чего ещё…
Соседка, вымотавшаяся за день, тут же провалилась в сон, а виновница всё не могла успокоиться, прокручивая инцидент в голове снова, и снова. Она так и не заметила, как уставшее тело, махнув на самоистязания души, стремительно стало падать в мир грёз. Так она и уснула, даже не раздевшись, прямо на собранной постели…
Инструкторам и легче и труднее одновременно. Можно не мотаться вместе со всеми зелёными салагами – ты уже прошёл через «Поворот» когда-то, и тебе не нужно ничего доказывать ни себе, ни другим. Более того, это крайне нежелательно.
Наставник должен следить, и следить очень внимательно, за испытуемыми, что бы дать непредвзятую оценку человеку, всем его действиям, правильным, или нет. А если ты сам выжат, как лимон, то усталость не даёт сосредоточиться, можно легко упустить важные моменты, тем более, что кандидатов, как утят в пруду, а ты один. За долгий день всё равно набегаешься так, что ноги гудят, а вечером, когда твои подопечные уже свалились от переутомления, и дружно сопят носами в двухместных комнатушках, для вершителя судеб ещё ничего не кончилось.
Афалия, замотав продрогшие ноги в шерстяное одеяло (застудила, бегая по лужам под дождём!), разложила компьютер у себя на коленях, и подбивала итог прошедшего дня. Сделанные на ходу заметки превращались во вполне объективную картину, отражающую оценку, заработанную каждым членом команд два и три. Они каждый день менялись местами, каждый день не повторял вчерашний: сегодня ты следишь за номерами три и четыре, завтра за один и два, послезавтра первой и четвёртой. Это делалось специально, что бы инструктор, не дай бог, не начал делить группу на «своих» и «чужих», не привязался и не стал симпатизировать кому бы-то ни было. Много позже, когда зазеркалье станет неотъемлемой частью бытия этих девчонок и мальчишек, можно будет себе позволить и искреннюю дружбу, и задушевные беседы у камина. Они уже станут эволэками, но сейчас лучше держать дистанцию – так легче с ними расставаться. А расставаться придётся, не со всеми, но придётся, ведь первый этап уже почти пройден.
– Ну, что? Понравилась кашка? – Не выдержав, поддела Шакко, – Кстати, что бы у тебя совсем пропал сон, сообщаю: я выставила Савиной восемь баллов из десяти возможных.
– А ты не боишься, – спросил Куко, – что отсутствие сна у меня, помешает выспаться и тебе тоже?
Он тут же бросил дела, и полез целоваться, а пламневласая красавица притворно отбивалась:
– Прекрати! Я ещё не всё закончила!
– Выставь всем по трояку! – Взмолился Лис, уже забираясь к девушке под одеяло так, что торчал только хвост и ноги, и принялся нежно покусывать свою возлюбленную.
– Лучше расскажи, кого наметил на отставку, – не сдавалась Лисичка.
– Кого? – Эволэк так промычал вопрос, что оставалось только гадать, какими делами был занят его язык под шатром из ткани.
– Им сразу надо было догадаться, что идёт комплексное испытание их эндокринных систем, – заметила Шакко, и, убрав на столик компьютер, откинулась на подушки, – В любом случае, сомнений больше, чем явных решений – группа довольно ровно идёт!