– Теперь, проводиться распознание личности, – продолжила огненная кицунэ, когда веселье улеглось, а испуг схлынул, – ведь объёмная карта мозга у каждого своя.
Аппаратура едва слышно загудела, замигали огоньки, и на экранах появилось изображение спрятанного под черепной коробкой серого вещества.
– Теперь ваши ткани пронзит тончайшая игла, – продолжила пояснения Афалия, и, увидев, как едва заметно дёрнулось скрученное по рукам и ногам тело, продолжила, – игла уже прошла кость. Как ощущения?
– Печёт лоб, но, в общем, боли нет, – честно сказал Чёрный, – странное ощущение…
– Игла уже входит в гипофиз, вот поэтому жжёт уже в мозгу, – продолжил комментировать процесс рыжий плут, – в первый годы практических контактов с Океанесом воздействовали сразу на гипоталамус, но эта методика оказалась не совсем удачной.
Он не смотрел на притихших кандидатов, всё его внимание поглотил экран и лицо подопечного, а говорила вторая половина сознания:
– Более поздняя методика, воздействие на гипоталамус через гипофиз, имеет очевидные плюсы. Первое – пробуждение чувствительности к тонким мирам не носит взрывного характера, иначе вам может просто снести башни…
В общении с молодёжью Элан никогда не старался походить на убелённого сединами профессора, и поэтому запросто применял молодёжный сленг, в допустимых, естественно, пределах.
– …Кроме того, когда душа эволэка превратиться в нечто незаурядное, эндокринная система вашего настоящего тела будет более гибко реагировать на климат «эфирной планеты». Это важная особенность, так как всё: жара и холод, недостаток воды, или проливные дожди, всё ваш разум будет слать по каналу ОЧК сюда, на землю.
Под прозрачной колбой медленно, миллиметр за миллиметром, двинулся в короткий путь шприц, и ничем не примечательная жидкость голубоватого цвета потекла внутрь живой нейронной ткани. Её стремительное распространение обозначилось на экране цветом самой чистой морской воды, что обволакивал кору, стремился вглубь странного, зыбкого образования, позволившего человеку сделать невероятный рывок в развитии.
Резкий щелчок и россыпь зелёных огней возвестили окончание процедуры – суппорт механической руки разжал хватку, оковы освободили конечности, но попытка Александра дёрнуться была остановлена рукой Лиса:
– Без резких движений, – ладонь с силой надавила на грудь, припечатывая храбреца назад к ложу, – лежать тебе придётся три часа, не меньше. Твоя голова сейчас может начать работать немного не так, как ты привык, и требуется наблюдение.
Словно повинуясь его словам, от потолка отделилось новое техногенное чудо-юдо, и, быстро спустившись к изголовью кандидата, замерло. Экраны, до этого на минуту застывшие, снова ожили, показывая сразу три разных изображения головного мозга старосты группы, а двое врачей, уже настоящих, тут же потеснили молодёжь и инструкторов, взяв процесс в свои руки, и «заскрипели перьями», фиксируя чуть ли ежесекундно полученные результаты, подмечая малейшие изменения.
А «лисицы» отвели своих подопечных в середину операционной, и дали последний шанс сомневающимся, если таковые, естественно, имелись.
– Ну, как? Не передумали? – Без тени улыбки спросил Иригойкойя.
Большинство отрицательно замотали головами, короткими фразами подтвердили готовность сделать новый шаг, но одна из сестёр-двойняшек, Вероника, поинтересовалась:
– А что если что-то пойдёт не так?
– Не так может заключаться в двух вариантах, – пояснила Афалия, – Первое – отсутствие реакции, то есть ваш гипоталамус попросту не пробудиться. Второе – вы не выдержите, психологически, контакта со страной чудес. Последует тяжёлый нервный срыв, после чего вам сделают «Блокаду», закроют дверь в зазеркалье, и вы станете обычным человеком.
Девушка не хотела выглядеть трусишкой, но осторожность, вполне здоровая надо сказать осторожность, взяла верх, и она задала новый вопрос:
– А как это: не выдержите?