– Прости, Гизи! Сейчас всю правду расскажу! Мы с Костей тебя сдали! За деньги! Очень они нам нужны были тогда. Бронислав такую сумму предложил! «Волгу» купить было можно.
И как пошла говорить! Я сижу, ушами хлопаю. Состояние – как на том судебном заседании, когда приговор зачитывали. Полное изумление и ступор с вопросом: это со мной происходит?
Сигизмунд открыл ящик стола, вынул банку растворимого кофе.
– Угоститесь? Я не привередлив в еде совсем, но кофе лучший покупаю, дорогой.
– С удовольствием, – воскликнул я, никогда не употреблявший напиток из жестянки.
На мой взгляд, это не кофе, а порошок темно-коричневого цвета и мерзкого вкуса. Но отказываться неудобно, ведь Сигизмунд собрался попотчевать меня своим любимым напитком.
Библиотекарь заговорщицки улыбнулся и открыл другой ящик. Внутри оказался маленький электрочайник.
– От пожарной охраны прячу. С Костей мы в первом классе скорешились, каких только «подвигов» не совершали! Рассказывать нет желания, сейчас меня аж переворачивает, когда вспоминаю. Харченко раньше меня утих, в Галку влюбился, женился, с другими гулять бросил. С тещей на одной территории он жить не смог, снял отдельное жилье в общей квартире. А потом вдруг приобрел трешку. Вот я удивился: откуда деньги? Приятель объяснил:
– Старуха умерла. Начали ее вещи разбирать, хотели переехать туда, где Галюша прописана, полегче нам станет, за жилье хозяину не надо платить. И нашли чемодан под кроватью, бабка все ныла: «Ни копеечки нет, купите, дети, мне покушать». А сама валюту копила. Продали ее квадратные метры, добавили заныченные доллары, хватило на новые хоромы. У Паши детская будет, у нас спальня и гостиная.
Я ему поверил. А Галина другое сообщила. Она сама правды не знала, Костя ей говорил, что ездить со мной – это его служба. Я не понимал, зачем кто-то нужен, чтобы сумку с фотоаппаратом носить? Сам могу. Но Бронислав требовал присутствия Харченко. И что оказалось? Основную работу делал Константин. Он любые замки умел открывать. Я, значит, снимки нащелкаю, выхожу во двор. Костик мне говорит:
– Сбегаю в сортир.
Я на лавку сяду, жду, Харченко минут десять-пятнадцать нет, потом появляется. В каждом музее так. А у меня никаких подозрений. Охота мужику отлить, что странного. Один раз, правда, я спросил:
– Чего ты постоянно к унитазу бегаешь?
Он ответил:
– Не знаю. К врачу ходил, тот сказал: «Вы здоровы, это возрастное».
Посмеялся я над «старческой» немощью друга, но ничего не заподозрил. А он, оказывается, открывал витрину, крал ювелирку, засовывал за пазуху и уходил. Он вор. Не я!
Глава тридцать четвертая
Сигизмунд допил кофе.
– Вот откуда деньги у Харченко на квартиру. А потом он еще больше заработал. Мы с ним у ларька стояли, Константин домой что-то покупал, все в пакет не влезло. Вот и попросил: «Гизи, донеси бутылки с водой». Я помог. А он в тот же день отправился к Вулкиной. Любой замок ему открыть – как мне плюнуть. У Клавдии на столике у кровати всегда такая же вода стояла. Хозяйки дома не было, Харченко ее склянку забрал, а свою поставил. Но предварительно в воде целую упаковку снотворного растворил. Кто все это придумал? Константина нанял? Брат мой! Надоело ему мне деньги платить. Вот и решил дорогого Гизи надолго и куда подальше отправить. Обманул он меня, когда говорил: «Просто фото сделаешь». Зачем ювелирку на снимке запечатлеть надо? Сотрудники увидели, сказали: «Был он у нас». Украденные экспонаты Бронислав продавал. Клавдия у него много чего покупала, думала, что Броня связан со скупкой, а потом, наверное, выяснила правду, пригрозила, что пойдет в милицию. Вот брательник и надумал одним махом и от актрисы, и от меня избавиться. У него точно был человек, который Клавдию хорошо знал и сообщил, что та в кровати всегда пол-литра минералки в себя вливает. Харченко ему помогал, попросил меня бутылки донести. Вот откуда мои «пальчики» на таре. Лифтершу Бронислав купил, не знал Константин, что ей дали. Но она про то, что видела Харченко, промолчала, зато солгала про меня. Броня же, когда Костю инструктировал, пообещал:
– Консьержки не бойся, не сдаст.
ebooksa