– Двор, скорее всего, поедет в замок Сен-Жермен, и так как не совсем удобно, чтобы эта конференция происходила в резиденции короля, мы устроим ее в маленьком городке Пуасси, – объявила Екатерина.
– Ваше величество, а мы будем там в безопасности? – спросил Шодье.
– Вы же всегда можете принять необходимые меры предосторожности, – не без наивности ответила королева. – Господин адмирал договорится об этом с моими кузенами Гизами и с Монморанси.
– Мне на это плевать! – буркнул коннетабль. – Соваться в эти дела я не стану.
– Как это вам удается воспитать в ваших адептах такую силу воли? – спросила королева, уводя Шодье на несколько шагов в сторону. – Сын моего меховщика вел себя как герой…
– С нами вера! – ответил Шодье.
В эту минуту присутствующие, разбившись на группы, обсуждали предстоящее совещание, которое с легкой руки королевы все стали уже называть «конференцией в Пуасси». Екатерина посмотрела на Шодье и тихо сказала ему:
– Да, новая вера!
– Ах, ваше величество, если бы вы не были ослеплены вашей близостью к папской курии, вы бы видели, что мы возвращаемся к истинному учению Иисуса Христа, который учил, что все души человеческие равны, и поэтому дал нам, людям, равные права здесь, на земле.
– А вы что, тоже считаете себя равным Кальвину? – ехидно спросила Екатерина. – Полноте, мы равны лишь перед церковью. Но подумать только, разорвать нити, связующие народы и его правителей! – воскликнула Екатерина. – Вы не просто еретики: проповедуя неповиновение папе, вы тем самым восстаете против повиновения королю!
Она стремительно покинула Шодье и вернулась к Теодору де Безу.
– Я полагаюсь на вас, сударь, – сказала она, – и хочу, чтобы вы провели эту конференцию по совести. Обдумайте все как следует.
– Я считал, что к государственным делам здесь относятся серьезнее, – сказал Шодье, обращаясь к принцу Конде, королю Наваррскому и адмиралу Колиньи.
– О, мы-то хорошо знаем все, что нам нужно! – сказал принц Конде, многозначительно переглянувшись с Теодором де Безом.
Горбун покинул своих соратников и отправился на любовное свидание. Знаменитый принц Конде, вождь реформатов, имел огромный успех у придворных дам. Две знаменитейшие красавицы того времени с таким ожесточением оспаривали его друг у дружки, что жена маршала Сент-Андре, будущего триумвира, даже отдала ему свое великолепное поместье в Сен-Валери, лишь бы только отбить его у герцогини Гиз, жены того, кто еще совсем недавно собирался отрубить ему голову на эшафоте. Эта женщина, будучи не в силах отвлечь герцога Немурского от его любовной связи с мадемуазель де Роан, сделала своим избранником вождя реформатов.
– Как все это непохоже на Женеву! – воскликнул Шодье, когда мы с Теодором де Безом проходили один из мостиков Лувра.
– Разумеется, здесь повеселее. Я только не могу понять, почему они до такой степени продажны! – сказал де Без.
– Мы рассчитаемся с ними той же монетой, – ответил Шодье на ухо Теодору. – В Париже у меня есть мои святые, на которых я могу положиться. Я докажу, что Кальвин – настоящий пророк. Кристоф поможет нам избавиться от наших опаснейших врагов.
– Королева-мать, ради которой этот несчастный перенес пытку, сразу же сделала eго и адвокатом парламента, а адвокаты чаще становятся доносчиками, чем убийцами. Вспомните Авенеля, который предал наше первое восстание.
– Кристофа я знаю, – уверенно сказал Шодье, расставаясь с посланцем Женевы.
ebooksa