Об Екатерине Медичи

– Да, государь, госпожа де Бельвиль проживет больше восьмидесяти лет.

– Не лучше ли их обоих повесить? – спросил король у своей любовницы. – А что сын мой, граф Овернский? – обратился он к старцу и отправился за малюткой.

– Как вы смели сказать ему, что я выйду замуж? – воскликнула Мари Туше, как только король вышел.

– Сударыня, – ответил с достоинством Лоренцо, – король потребовал от нас правды, мы и говорим ее вам.

– Так, значит, все это верно? – спросила она.

– Так же верно, как то, что губернатор Орлеана любит вас до безумия.

– Но я-то его не люблю! – вскричала Мари.

– Это правда, сударыня, – сказал Лоренцо, – но гороскоп ваш гласит, что вы выйдете замуж за человека, который вас любит сейчас.

– Неужели вы не могли бы хоть чуточку солгать ради меня? – улыбаясь, сказала она. – Ведь если король поверит вашим предсказаниям…

– А разве не надо, чтобы он точно так же поверил в нашу невиновность? – сказал Козимо, бросая на фаворитку короля лукавый взгляд. – Те меры предосторожности, которые принял король в отношении нас, заставили нас обоих, в то время как мы сидели арестованные в вашем прелестном домике, задуматься над тем, что оккультные науки оклеветаны и король поверил этой клевете.

– Будьте спокойны, – ответила Мари, – я ведь его знаю: его подозрения уже рассеялись.

– Мы невиновны! – гордо произнес старец.

– Тем лучше, – сказала Мари, – а то король послал сейчас опытных людей осматривать вашу лабораторию, ваши печи и ваши флаконы.

Оба брата посмотрели друг на друга и улыбнулись. Мари Туше сочла эту улыбку доказательством их невиновности, в то время как в действительности она означала: «Несчастные глупцы, неужели вы думаете, что, если мы умеем изготовлять яды, мы не умеем их прятать?»

– А где сейчас королевская свита? – спросил Козимо.

– У Рене, – ответила Мари.

Козимо и Лоренцо переглянулись. Взгляд того и другого выражал одну и ту же мысль: дворец Суассон неприкосновенен!

Король окончательно позабыл обо всех своих подозрениях, когда взял на руки сына и когда Жакоб остановил его, чтобы передать ему записку от Шаплена; он был совершенно уверен, что врач его после тщательного осмотра лаборатории ничего не нашел в ней, кроме того, что необходимо для занятий алхимией.

– Скажите, он будет счастлив? – спросил король, показывая братьям Руджери своего сына.

– Об этом спросите у Козимо! – сказал Лоренцо, кивая в сторону брата.