Огненный трон

Безумный Клод взволнованно мерил шагами склеп.

– Нет, я не понимаю. Я отказываюсь понимать! Вы жрецы, так? У вас есть церемониальный нож, так? Почему бы вам не провести обряд прямо сейчас и не освободить нас?

– Этот нож предназначен не для вас! – рявкнула я, устав от его брюзжания. – Он для Ра!

Уолт и Клод уставились на меня с одинаково потрясенными лицами. Я сама не знала, почему я это сказала, но не сомневалась: это истинная правда.

– Простите, – сказала я, сбавив тон. – Но вы сами знаете, что этот нож используется для проведения обряда Отверзания Уст и высвобождения души из тела. Он нужен мне, чтобы разбудить Ра. Анубис дал мне его именно для этой цели.

– Так ты знакома с Анубисом! – Клод радостно всплеснул руками. – Но это чудесно! Он может освободить нас всех! А ты, – тут он повернулся к Уолту, – ты его избранный, верно? Значит, ты можешь добыть столько ножей, сколько понадобится! О, я сразу почувствовал присутствие бога смерти рядом с тобой, как только тебя увидел! Ты решил служить ему, когда понял, что умираешь, да?

– Погодите… что? – растерянно пролепетала я и посмотрела на Уолта.

Уолт отвел взгляд.

– Вы ошиблись. Я не жрец Анубиса.

– Что значит – умираешь? – настойчиво допытывалась я, заикаясь от шока. – С чего это тебе умирать?

– А ты что, не знала? – с недоверием спросил Безумный Клод. – На нем же древнее проклятие фараонов. Согласен, в наши дни они встречаются не так уж часто, но я узнаю его без труда. Время от времени у потомков некоторых египетских династий…

– Клод, помолчите, – процедила я сквозь зубы. – А тебя Уолт, я очень внимательно слушаю. Что еще за проклятие и как оно действует?

В тусклом свете наших фонариков Уолт выглядел старше своих лет. Его тень на стене сгорбилась и расплылась, сделавшись похожей на монстра.

– На моей семье лежит проклятие Эхнатона, – заговорил он с усталым вздохом. – Это вроде генетического заболевания, которое передается из поколения в поколение. Оно проявляется не у всех, но если уж оно тебе досталось… хорошего мало. Тутанхамон умер в девятнадцать лет. Большинство других фараонов из его рода едва доживали до двенадцати-тринадцати лет. Мне сейчас шестнадцать. А моему отцу… ему было восемнадцать. Я никогда его не видел.

– Восемнадцать?.. – Этот факт сам по себе вызвал у меня целую кучу вопросов, но я не дала себе отступить от главного. – Это проклятие… его можно как-то вылечить? – ляпнула я и тут же почувствовала себя полной идиоткой. – О боже… Так вот почему ты говорил об этом с Жас. Она же целительница.

Уолт мрачно кивнул.

– Я подумал, вдруг она знает какое-нибудь заклинание, которого я не сумел найти. Семья моего отца пыталась отыскать такое заклинание много лет. И моя мама искала способ вылечить меня с самого моего рождения. Таскала меня ко всем докторам в Сиэтле… Но они ничем не смогли помочь.

– Ну, доктора, – с отвращением фыркнул Безумный Клод. – У нас в легионе тоже был один. Все норовил посадить мне пиявок на ноги, но мне от них делалось только хуже. Ну ладно, так что там насчет ваших отношений с Анубисом и применения ножа…

Уолт покачал головой.

– Клод, мы непременно постараемся вам помочь, но на этот нож не рассчитывайте. Я кое-что понимаю в магических артефактах, поэтому уверен: этим ножом можно воспользоваться только один раз, а достать второй нам пока неоткуда. Если он нужен Сейди для пробуждения Ра, она не может им рисковать.