Хасидские рассказы

Как только я открыл книгу — так забыл и про Лию, и про мужа ее, изверга рода человеческого, забыл весь мир.

Кого бросил муж? Кто бежал? Кому трудно рожать?.

Ничего! Ничего! Ничего уж не знаю!

5.

Мои ученики. Кто мой учитель?

Какова награда за ученье. Притча о птице.

Дурные мысли и сомнения.

Когда я сам с усердием берусь за Талмуд, ученики мои, дети богатых родителей, никак этого понять не могут и спрашивают меня, неужели и мне еще надо учиться? И кто мой учитель?..

Глупцы! они совершенно не знают, что мир Божий — прекрасный учитель, что забота о насущном хлебе — хороший учитель! Бесконечные страдания — отличные учителя… Назойливая мысль, неотступно сверлящая мозг, «что кушать?» — совсем выдающийся учитель!

А они сами, ученики мои, и родители их — хозяева мои, тоже великолепные учителя… Ох, еще какие!

Все заставляет учиться.

Но какова награда за учение!

Открываю книгу — так нет мне равного.

Когда я открываю Талмуд, то чувствую, что небо открывается мне. Что Господь Бог в великой милости своей дал мне крылья, большие, широкие крылья! И я лечу на них. Я — орел Улетаю далеко, далека Не только за моря. Из этого мира я улетаю.

Из этого мира лжи, лести и тяжких страданий.

И я улетаю совсем в другой мир! В новый мир, мир, полный добра, только добра; в мир, где нет пузатых хозяев, где нет знати, невежественной знати; в мир, где нет денег, нет забот о хлебе насущном Там нет ни тяжело родящих матерей, ни голодных детей, не слышно женских голосов!

И там я, — бедный, больной, забитый, изголодавшийся и высохший меламед, — я, придавленный бедняк, который здесь нем, как рыба, которого здесь топчут, как червяка — там я человек, с которым считаются! И я свободен, свободна моя воля, и я могу творить! Я целые миры строю и целые миры разрушаю! И новые созидаю на их место! Новые, более красивые и лучшие миры! И я живу в них, летаю по ним. Я в раю… в истинном раю.

И понимаю, что я куда больше знаю того, что в состоянии высказать своим ученикам и даже себе самому! И я чувствую то, чего нельзя выразить словами, чего ни один глаз не видит и ни одно ухо не слышит, только в сердце это растет, там оно живет, там бьется!

«Двое ухватились за талес» — в этом тексте «двое» в моих глазах не обыкновенные люди с улицы, Рувим и Симеон, как я объясняю своим ученикам! И «талес», из-за которого они спорят, не простой талес, который можно купить у Иосель Пешее в лавке. Нет! я глубже это понимаю…

Я глотаю блестки, яркие искры, сверкающие между строками, меж словами, между буквами, душа впитывает их, как губка. Я чувствую, как пропитываюсь насквозь и проникаюсь светом, который скрыт для праведников в будущем мире.