Мрачные сказки

Мне снова хочется прикоснуться к цепочке, провести по ней пальцами, почувствовать ее форму, но я воздерживаюсь. Это так странно – проводить параллели между той, какой я когда-то была, и той, какая я сейчас. Границы слишком размыты, чтобы это осмыслить.

Покачав головой, Тео отводит взгляд от восходящего солнца.

– Зачем? – спрашивает он. – Зачем тебе было их зарывать?

– Должно быть, я боялась.

Я почесываю пальцем внутреннюю сторону запястья. Лишь бы занять чем-то руки! Не позволять им дотрагиваться до цепочки!

– Я спрятала эти вещи… чтобы их никто, кроме меня, не нашел.

«Помни Мэгги», – гласила надпись, выведенная рукой. Я мысленно отматываю все назад. Воспоминания двоятся, зеркалят, и все они не цельные, зыбкие… Да, это я написала ту строчку в книге. Но послание не предназначалось для того, чтобы напомнить другим людям, что Мэгги была в Пасторали. Послание предназначалось для меня. Я спрятала книгу в саду, потому что знала, что лишь я смогу ее найти. Она была закопана довольно глубоко и в то же время близко к поверхности. И рано или поздно, выдергивая из земли сорняки, я должна была ее обнаружить.

Я хотела, чтобы книга с подвеской были найдены мной. «Помни Мэгги!» – написала я. Я завещала самой себе: не забывай, кто ты, кем ты была.

– Почему это с нами случилось? – поворачиваюсь я лицом к мужу; подбородок Тео поднимается к небу: горизонт затуманен дымкой, багряная заря еще не расцвечивает его.

Но глаза мужу не спрятать. И в них я вижу такую же неуверенность, какую ощущаю в своей груди.

В моей памяти два прошлых: детство, проведенное в Пасторали, переплетается с воспоминаниями извне. Стоит мне закрыть глаза и попытаться сфокусироваться на них, и я ощущаю море, пенящееся вокруг моих ног. А еще – соленый воздух в горле. Я чувствую вкус океана. А ведь он не должен быть мне знаком. Откуда у меня это воспоминание? Внутри нарастает тревожность.

– Ты Тревис Рен, – говорю я мужу прямо и громко; я хочу услышать себя, услышать это имя, от которого внутри все сжимается.

– Да, – спокойно и невозмутимо отвечает он.

– Что ты помнишь из прошлого?

– Немногое.

– Ты пришел в Пастораль, чтобы найти меня? – спрашиваю я.

Он кивает.

– Почему?

Его лицо меняется: он хмурит в напряжении лоб, силится выудить из памяти какой-то момент. Но воспоминания сталкиваются и распадаются на бессвязные и разрозненные картины, как только мы пытаемся на них сосредоточиться. И улетают, как мухи, которых не удается поймать.

– Ты пропала на пять лет, – качает головой муж, словно сомневается в своих словах.