— Я знаю лишь то, что ты убил моего ребёнка!
В игре в ложь лучшая защита, как известно, нападение. Этим приёмом супруга прекрасно владеет и успешно пользуется. Только не в этот раз.
— Бумаги на развод, что ты подписывала, где они? — решаю не растягивать время, которого у меня и так в обрез.
— Я ничего не подписывала, — спокойно заявляет она. — Ты сказал, что мы можем начать всё сначала. Я согласилась. Что теперь?
— Не мог я такого сказать, — поразившись её инсценировке, плотно сцепляю зубы, чтобы не учинить шума в неположенном месте. — Я всегда довожу начатое до конца. Ты знаешь это и пользуешься ситуацией! — рявкаю, сгребая пальцы в кулаки. Если бы не её беспомощное положение, размазал бы без суда и следствия, готовый в любой момент выплеснуть ярость наружу.
— У тебя крыша поехала, Юдж? Убирайся! — Стелла срывается на крик. — Я больше не стану скрывать правду. Все узнают, какое ты дерьмо! Сначала сделал мне ребёнка, затем закинулся колёсами и угробил его. Ты мне всю жизнь испортил! Всю! По тебе тюрьма плачет!
— Лучше придержи язык за зубами, — глухое рычание вырывается из груди, когда я склоняюсь над ней, впиваясь пальцами в изголовье кровати. Вижу, как её тело инстинктивно вжимается в матрац. Одного моего взгляда достаточно, чтобы она заткнулась на миг.
— В том, что с нами произошло, есть не только моя вина. Я поставлю тебя на ноги любой ценой. Оплачу лечение. Через неделю ты должна быть готова к поездке. Котов принесёт бумаги, подпишешь их все. Без исключения. Поняла? — заканчиваю и рывком отстраняюсь от неё. Времени на долгие препирания почти не осталось.
— Ну уж нет, Юдж, — заставляет остановиться у двери. — Больше я пальцем не шевельну. Попробуй развестись с женой-инвалидом и увидишь реакцию общественности. Счастливого пути!
— Как бы там ни было, больше денег ты от меня не получишь. Передай это своему отцу. У него осталось пару часов до того, как начнёт отвечать за свои поступки, — бросив через плечо, выхожу из палаты.
— Я позвонил Котову. Он будет здесь через полчаса, — встречает меня Герман на выходе из отделения интенсивной терапии. — Стас тебя отвезёт. Я подожду под дверью Стеллы Маратовны.
— Погоди, я дам ему пару распоряжений, — говорю, хлопая ладонями по карманам пиджака. Не обнаружив мобильника, возвращаюсь обратно к жене.
— Что-то забыл? — интересуется Герман, следуя за мной.
— Телефон, когда руки мыл. Оставил на умывальнике.
— Хочешь, я вынесу его?
— Я сам.
Распахиваю дверь и столбенею от неожиданного явления…
— Мам, хватит истерить! — жестикулируя руками, Стелла разворачивается на скрип двери. — Юджин??? — выпускает из рук девайс. Мобильный с треском разбивается об пол. — А… Ты же… Должен… был… уе… х... ть.
— А я… тут… У тебя же вылет… — лепечет напугано, оседая на край кровати.
— Мобильник забыл, — глухо произношу, всё ещё не веря в то, что вижу. Оправдания супруги растворяются в воздухе раньше, чем я успеваю уловить их суть. — В ванной, — заторможенно добавляю.