Погоня за матерью

– Тут есть одно «если», миссис Вэлдон. В том случае, если мы назовем имя нашего клиента. Я начал было…

– Почему вы не зовете меня Люси?

– Прикажите мне это в письменном виде, и я тут же повинуюсь. Должен заметить, что для женщины, не умеющей флиртовать и строить глазки, вы ведете себя довольно легкомысленно. Я начал было говорить, что если мы не назовем клиента, то сами влипнем по самые уши, но это наша проблема. Главное для нас – охранять ваши интересы. Если вы не явитесь с повинной сами, то мы вас не выдадим.

– Но я… С какой стати я должна являться с повинной?

– Не должны, конечно, но кто знает… Может, вы уже это сделали. Насколько мне известно, трое людей в курсе, что вы обратились за помощью к Ниро Вулфу: ваша горничная, кухарка и ваш адвокат. Кто-нибудь еще?

– Нет. Больше я никому не говорила.

– Вы уверены?

– Да.

– Что ж, больше никому ни слова. Никому, поняли? Даже лучшей подруге. Людям свойственно болтать, а если слух о том, что вы прибегли к услугам Ниро Вулфа, достигнет ушей полиции, то вам несдобровать. Принято считать, что адвокаты умеют держать язык на привязи, но это не всегда так, поэтому в отношении его и вашей прислуги нам остается только уповать на удачу. Специально их ни о чем не просите – от этого редко бывает толк. Людская натура настолько противоречива, что порой достаточно только попросить человека, чтобы он о чем-то не трепался, как он тут же кидается выбалтывать об этом налево и направо. К вам это, разумеется, не относится, поскольку на карту поставлено ваше доброе имя и репутация. Вы согласны со мной?

– Да. Но вы… Что же будет с вами?

– Не знаю. Думает в нашей паре мистер Вулф, а я лишь выполняю его поручения. – Я встал. – Главное для нас – сохранить в тайне ваше имя, поэтому я к вам и пришел. Пока полиция еще нас не тревожила, хотя в доме убитой остались тысячи отпечатков моих пальцев, а они, наряду с «пальчиками» всех других официально зарегистрированных частных сыщиков, имеются в любой полицейской картотеке. Похоже, они что-то замышляют. Я вполне допускаю, например, что за мной могли установить слежку. Выйдя из дому, я не удосужился проверить, следует ли за мной хвост. Если он профессионал, то засечь его, а тем более стряхнуть – дело довольно муторное. Тем не менее я шел пешком и на всякий случай следы запутал. – Я направился к выходу, но в дверях остановился и обернулся. – Если хотите, я готов перед вами извиниться. Это наша вина, что обычный розыск матери превратился в дело об убийстве.

– Это мне следует извиниться перед вами. – Люси Вэлдон встала с банкетки. – За свое поведение в прошлый раз. – Она шагнула ко мне. – Вы уже уходите?

– Да, ведь поручение выполнено. К тому же если за мной следили, то хвост наверняка дожидается меня на крыльце, чтобы узнать, куда я запропастился.

На крыльце никого не оказалось. Однако я не пробыл дома и получаса, когда нагрянул взбешенный инспектор Кремер. Он кипел как чайник, готовый рвать и метать, и наконец без восемнадцати минут четыре заковал меня в наручники и увез в участок.

На следующий день, в понедельник, Паркер освободил меня под залог и любезно подбросил до нашего старого особняка из бурого песчаника на Тридцать пятой улице. Войдя в кабинет, я с удовлетворением отметил, что за время моего отсутствия Вулф не лодырничал. Закончив читать «Только его облик», он углубился в новую книгу «Безмолвная весна» Рейчел Карсон. Я терпеливо дождался, пока, дочитав до абзаца и заложив книгу пальцем, он вопросительно не уставился на меня.

– Двадцать тысяч, – сказал я. – Окружной прокурор требовал все пятьдесят, так что, сами видите, я стою дорого. Один прыткий сыщик едва не припер меня к стенке с комбинезоном, но мне удалось оставить его с носом. Про Сола, Фреда или Орри меня не спрашивали, так что на их след копы до сих пор не напали, а теперь уже и не нападут. С интервалом в десять часов мне пришлось подписать два разных варианта показаний, но это их единственное утешение. По большому счету расколоть меня им не удалось. А теперь, если ничего срочного не появилось, я бы хотел пойти к себе и поспать. Там мне и часа подремать не дали, да и то рядом сыщик торчал. Кстати, а на ланч у нас что?

– Зобная железа под соусом бешамель с трюфелями и кервелем. Салат из свеклы и водяного кресса. Сыр бри.

– Что ж, если там всего вдоволь, то, возможно, я и оставлю вам кусочек-другой, – пообещал я, направляясь к лестнице.

Я мог бы без труда привести вам пять достаточно веских причин, по которым мне следовало давным-давно уволиться. Но мне ничего не стоит привести полдюжины не менее весомых причин, вынуждающих меня остаться и объясняющих, почему я не уволился до сих пор. У Вулфа же было две, а то и три причины уволить меня и не меньше десяти – чтобы этого не делать. Из этих десяти самая главная заключается в том, что без меня он бы ночевал под мостом и питался объедками. Дело в том, что Вулф ненавидит работать. Вслух ни один из нас об этом никогда не говорил, но по меньшей мере половину своего жалованья я честно отрабатываю лишь тем, что усердно пинаю Вулфа. Но не вечно же это будет!

Правда, когда я подгоняю его слишком уж рьяно, Вулф может и поинтересоваться, что предлагаю я сам. Вот почему в тот понедельник, возвратившись в кабинет после ланча, я, даже не пикнув, позволил Вулфу устроиться в кресле с «Безмолвной весной». Ведь, попытайся я разозлить его, он вполне мог поинтересоваться моими предложениями, и мне пришлось бы задрать лапки вверх. Положа руку на сердце, мне еще не приходилось сталкиваться со столь беспросветным делом. Да, мы узнали, откуда взялся ребенок, но после этого из огня угодили в полымя. Ведь три месяца минуло уже с тех пор, как мальчик попал в дом к Эллен Тензер, а это делало дальнейшие поиски вконец безнадежными. Да, во время обыска я выписал уйму фамилий, адресов и телефонных номеров, но за субботу, проверяя их, пришел к выводу, что все они и гроша ломаного не стоят. Не говоря уже о том, что сейчас все эти адреса и фамилии попали в лапы полицейских, которые расследовали дело об убийстве. Случись так, что при проверке обстоятельств жизни Эллен Тензер и ее малолетнего воспитанника вскроются какие-то новые факты, завладеют ими копы. Так, должно быть, рассудил и Вулф, а после этого с чистой совестью погрузился в чтение книги. Если полиция изобличит убийцу, он сможет подхватить эстафету и найти неведомую мать. Правда, была вероятность, что убийца и пропавшая мать могли оказаться одним и тем же лицом, и в таком случае счет, который Вулф выставит клиентке, неминуемо похудел бы на порядок, но зато ему не пришлось бы лишний раз утруждать свои мозги. А я и сам признал, что при данных обстоятельствах отряжать Сола, Фреда и Орри прочесывать округ Патнам было бы пустой тратой денег Люси Вэлдон.