Погоня за матерью

Вот почему я предпочитал не суетиться, а Вулф предпочитал не работать – так, во всяком случае, мне казалось. Однако без пяти четыре Вулф отложил книгу в сторону, встал, двинулся к лифту и вдруг, остановившись на полпути, спросил:

– Ты можешь пригласить миссис Вэлдон приехать к нам в шесть часов?

Судя по всему, решение это созрело в его голове давно, еще до ланча, ибо во время чтения он на раздумья не отвлекается. И тем не менее с окончательным его принятием Вулф тянул до последней минуты. Надеялся, должно быть, на какое-то чудо. Ведь мало того что он будет вынужден утруждать свой мозг, так придется еще терпеть присутствие женщины и даже беседовать с ней.

– Попробую, – сказал я.

– Пожалуйста. Если в шесть ей неудобно, пусть придет к девяти. Но только с черного хода – парадный может быть под наблюдением.

Он вышел из кабинета, а я потянулся к телефонному аппарату.

Глава 8

Проникнуть в наш старый особняк из бурого песчаника с черного хода не так просто, как с парадного, хотя разница и не настолько существенна. Достаточно зайти с Тридцать четвертой улицы в узкий проход между двумя домами, миновать его, и вы упретесь в массивную деревянную калитку высотой футов семь. Ни ручки, ни щеколды, ни даже кнопки звонка вы не увидите, а если у вас вдобавок нет с собой ключа от замка «Хотчкисс» или вас не ждут в гости, то вам понадобится инструмент уже другого рода: например, кувалда или секира. Если же вы желанный гость, то достаточно только постучать в калитку, и вас сразу впустят, как впустили Люси Вэлдон вечером понедельника в десять минут седьмого. Далее вас проведут по кирпичной дорожке, вдоль которой растут кусты, потом вы спуститесь по четырем ступенькам, войдете в дом и подниметесь по двенадцати ступенькам. После чего если повернете направо, то попадете в кухню, а если свернете налево, то в кабинет или гостиную.

Люси Вэлдон я провел прямиком в кабинет. Вулф, увидев нас, едва заметно кивнул, поджал губы и устремил на нашу клиентку скучающий взгляд. Люси устроилась в красном кожаном кресле, сумочку положила на приставной столик и небрежно кинула на спинку кресла меховую накидку – не то соболью, не то какую еще.

– Я уже извинилась перед Арчи за опоздание, – сказала она. – Мне ведь и в голову не приходило, что он поджидает меня у калитки.

Скверное начало разговора. Поскольку ни один клиент еще никогда не позволял себе (да и впредь не позволит) обращаться к Вулфу по имени, ее фамильярное «Арчи» означало для него, что либо Люси позволяет себе недопустимые вольности, либо я сам позволил по отношению к ней нечто подобное. Вулф быстро смерил меня суровым взглядом, потом посмотрел на клиентку и тяжело вздохнул:

– Поверьте, мне не доставляет удовольствия говорить вам это. Лишь в крайних случаях я обращаюсь за помощью к клиенту. Когда я берусь за какую-то работу, то рассчитываю только на свои силы. Однако сейчас обратиться к вам меня вынуждают обстоятельства. Вчера утром мистер Гудвин описал вам создавшееся положение.

Люси Вэлдон кивнула.

Добившись своего, поскольку, кивнув, наша клиентка как бы тем самым признала, что я не Арчи, а мистер Гудвин, Вулф блаженно откинулся на спинку кресла.

– Тем не менее я допускаю, что вы могли не осознать всей серьезности ситуации. Дело в том, мадам, что мы влипли. Очевидно, что проще всего было бы разыскать мать подброшенного вам ребенка, выяснив, откуда он взялся. Дальнейшее становилось уже делом техники. И вот мы узнали, откуда взялся ребенок, однако потом угодили в тупик. Эллен Тензер мертва, и вести дальнейшее расследование в этом направлении стало невозможным. Надеюсь, вы это понимаете?

– Ну… Да.

– Если у вас есть сомнения, отриньте их сразу. Выяснять обстоятельства появления мальчика у Эллен Тензер было бы сейчас верхом нелепости и неразумности. Работа эта по плечу лишь полиции, располагающей огромным штатом вымуштрованных специалистов, среди которых попадаются довольно стоящие, и пользующейся поддержкой закона. Не нам с мистером Гудвином тягаться с ними. Тем более что, по всей вероятности, они сейчас и сами ведут расследование в этом направлении, резонно полагая, что оно взаимосвязано с убийством. Таким образом, пока мы вынуждены отказаться от попыток раскопать прошлое Эллен Тензер, предоставив это полиции. Поскольку мы можем утверждать, что не она подкинула вам ребенка, то…

– Почему мы можем так утверждать? – недоуменно хмурясь, спросила Люси.

– Посредством сопоставления логических умозаключений. Не она пришпилила записку к одеяльцу, и не она одевала младенца. Во время обыска в ее доме мистер Гудвин обнаружил шкатулку, почти доверху заполненную английскими булавками. А вот ни набора детских штампов, которые использовали для изготовления послания, ни резиновой подушечки он не обнаружил. Разумеется, это лишь косвенные улики, однако они довольно весомые. Я убежден, что двадцатого мая Эллен Тензер передала ребенка некоему не установленному пока лицу. Встреча с ним состоялась либо в ее доме, либо, что более вероятно, где-то еще. Вполне возможно, что она не знала о том, что малыша подбросят вам. Тем не менее она была посвящена в тайну этого ребенка и поплатилась за это жизнью.

– Это вы уже точно знаете? – ломая руки, вскричала Люси. – Ее убили только из-за этого ребенка?