Обитель

Когда ее, уже без наручников, втолкнули в пустую камеру, Элеонора первым делом потянулась за телефоном, но того нигде не было. Зато обнаружились таблетки «Двоицы» в кармане. Элеонора нервно оглянулась на выходящего из камеры полицейского, потом осмотрелась. Спрятать таблетки было некуда. Оставалось рассчитывать, что полицейские и здесь не станут ее обыскивать. У Элеоноры уже возникло подозрение, что по ее поводу они получили какие-то специальные указания, а это, скорее всего, означало, что операцией по задержанию руководил Константин Гуров. Значит, оставалось ждать его появления.

Элеонора прислонилась к решетке, отделявшей камеру от коридора. Водителей из гаража нигде не было – в соседней камере валялся какой-то пьяный мужик. Элеонора позвала дежурного раз, другой. Надо было потребовать свой звонок, связаться с Микко, чтобы не нервничал. Но дежурный не отзывался. И вообще в участке стояла пугающая тишина. Элеонора представила, как сюда сейчас вваливаются попы в рясах, чтобы на кулаках решить все проблемы с местными медиа в ее лице. Усмехнулась и тут же подумала, что попы, конечно, за ней не придут, а вот полицейские вполне могут провести обыск у нее в квартире. Приходилось надеяться, что это, как и личный обыск, в планы Гурова не входит. Ведь она даже ничего особенного узнать не успела.

Дежурный появился нескоро – Элеонора успела пройти свою камеру от края до края сотню раз. Спать не хотелось, а хотелось в туалет.

Дежурный отвел арестантку в туалет, причем, судя по всему, в служебный. Это окончательно подтвердило предположение про особенные условия содержания. Но на просьбу сделать звонок дежурный не отреагировал. Элеонора хотела поспорить еще, но посмотрела в его усталые глаза и передумала. Если он и оказывал ей какие-то знаки внимания, то не по своей воле, и снова оказаться упертой в пол совсем не хотелось.

В камере Элеонора села на нары и стала ждать. Хотелось верить, что Гуров появится в ближайшее время.

Костя тоже думал о журналистке, но в совершенно ином ключе. Навещать он ее сегодня не собирался, не собирался навещать и на следующий день. План состоял в том, чтобы продержать ее в камере как можно дольше, чтобы не мешала работе. Он и вправду попросил командира опергруппы журналистку не обыскивать и отвезти в шестой отдел, подальше от остальных задержанных. Но и скрывать арест он не собирался – отчитываясь перед Даниилом Андреевичем, про журналистку тоже сказал. Тот только крякнул в трубку.

– Ребята чисто сработали, – сказал Костя. – Ей не на что жаловаться, сама виновата.

– Ты что же, знал, что она там будет? – спросил Даниил Андреевич, в которой раз удивляя Костю неожиданной проницательностью. Вообще Косте часто казалось, что Даниил Андреевич специально изображает из себя простоватого набожного добряка. Что-что, а проницательности начальнику было не занимать, и никаким простаком он не был.

– Подозревал, – слегка исказил правду Костя. – Она была на пепелище, много расспрашивала про дело. И вот что…

Он все-таки решил рассказать начальству и про наркотики, и про федералов. Сейчас надо было не думать, а действовать.

Даниил Андреевич выслушал его молча, потом выключил микрофон. Наверняка министр, который, видимо, слушал разговор, попросил. Костя ждал, продолжая рассматривать бумаги по задержанию. Мужиков, взятых на складе, уже допросили, и были ясны две вещи: во-первых, все они возили на своих грузовиках наркоту, а значит, могли спокойно готовиться к отправке по этапу, а во-вторых, убийцы среди них не было. Командир еще в гараже всех осмотрел, но Костя осмотр повторил, причем в присутствии судмедэксперта, который и был главным продвигателем идеи о том, что бойню на пепелище устроил один человек. У Кости из доказательств была только виденная на дороге одинокая машина, но в той могло быть сколько угодно людей. Судмедэксперт же уверил его, что плюс-минус все убитые погибли от одного и того же оружия – тяжелого тупого предмета с рваным краем, то ли трубы, то ли куска арматуры.

– Это, конечно, не значит, что убийца там был в одиночестве, – сказал судмедэксперт. – Но убивал всех вроде один человек.

– С трудом верится, – впервые за день Костя позволил себе сказать это вслух. – Каким животным надо быть?

– Особенным. – Меланхоличный судмедэксперт покачал головой. – Я про ваши разборки с церковниками ничего не знаю, но эту тварь вам найти надо обязательно.

Костя с ним был полностью согласен. Это описание убийцы было еще одним аргументом в пользу невиновности мужиков из гаража. Сложно было себе представить, что человек с таким количеством трупов за плечами, причем трупов свежих, сдастся полиции без драки. Оставалось надеяться, что мужики заговорят и поделятся чем-нибудь ценным. И вот здесь в дело вступал Даниил Андреевич – Костя ждал, что скажет начальник. Уже решил, что если дело сейчас закроют, то нужно будет все-таки с журналисткой поговорить и обрисовать ей ситуацию. Увольняться Косте не хотелось совершенно – хотелось просто, чтобы полиция не прогнулась под церковников и нашла маньяка. И вот именно об этом Костя думал, пока ждал команды от Даниила Андреевича. Пытался понять, может ли сотрудник полиции давить на собственное управление через четвертую колонну.

Даниил Андреевич протер потный лоб салфеткой, сразу потянулся за новой. Министр, слушавший разговор заместителя со следователем, молча постукивал пальцем по столу. Они снова сидели в кабинете вдвоем – отдыхали после краткой встречи с первыми прибывшими из Москвы чиновниками. МВД области, в общем, пока повезло – силовые структуры прислали только одного человека, и того пока удалось удержать от допроса преступников. Впрочем, человек и сам не очень стремился – явно был прислан, чтобы прочувствовать почву в местном МВД. Было ясно, что в ближайшие дни все дело с пепелищем придется передать федеральным службам, а до этого предстояло разобраться, есть ли у дела незакрытые концы. Хотелось просто представить федералам преступников, и пускай допрашивают, судят и сажают.

– Журналистку надо будет отпустить, – сказал наконец министр. – Она-то тут явно лишняя.

Даниил Андреевич кивнул, но как-то неуверенно.

– Все зависит от следствия, – сказал он. – Ведь если она на федералов повязана, то пускай они и отпускают.

– Если она на них повязана, а не просто информированная, то точно нужно отпускать, – сказал министр. – Тогда даже арестовывать нельзя было. Ее хоть по-человечески держат? Не в обезьяннике?