Обитель

– Надо вот что, – сказала она наконец. – Надо мне поговорить с этим полицейским. Надо позвонить ему и убедить отпустить Элю. Заодно…

Мишка посмотрела на соседку.

– Заодно, – продолжила она, – я прощупаю почву по поводу Лесовой и Трофимова.

– И самого митрополита, – сказала Вера.

– Вы с ума сошли, – сказал Микко.

– Почему? – спросила Вера. – Вы так его боитесь?

– Да при чем здесь «боитесь»! – Микко вскочил. – Вы думаете, митрополит какой-то бандит, что ли? Вот вы когда в Москве, вы часто решаете полицейских насчет ареста мэра расспросить? Это же абсурд.

Вера и Мишка обе удивленно смотрели на фотографа, который будто проснулся и теперь совсем не походил на того тихого человека, которого Мишка пропустила в номер. Еще несколько минут он перечислял все их абсурдности, потом выдохся, опустил голову.

– Вы по делу говорите, – сказала Мишка. – И вправду. Тут, чтобы полиция заинтересовалась, нужно понять, как сделать так, чтобы им было выгодно. И чтобы не было ощущения, что они выполняют чей-то чужой приказ.

– Так. – Вера видела, что соседка что-то придумала. Микко тоже почувствовал изменение в ее голосе, замер с поднятой к затылку рукой.

– Мне все-таки нужно поговорить с полицейским, – сказала Мишка. – Но сначала давайте выжмем максимум из Трофимова. Он же официальное лицо, наверное, у него есть какой-то телефон?

Десять минут спустя Мишка уже набирала номер, указанный на сайте Успенского монастыря.

– Ты ему собираешься угрожать? – спросила Вера.

– Чуть-чуть, – сказала Мишка, включая громкую связь. На той стороне раздались гудки, потом совсем молодой мужской голос сказал:

– Здравствуйте, вы дозвонились в канцелярию Успенского монастыря. Как я могу вам помочь?

– Срочное дело, – бросила в трубку Мишка. – Нужно с игуменом Семеном поговорить. Скажите про ночное купание, он поймет.

– А как… – начал монах, но Мишка его перебила.

– Срочно! – повторила она.

Вера с удивлением наблюдала за тем, как меняется вслед за голосом лицо соседки. Она больше не выглядела больной или уставшей – наоборот, лицо порозовело, глаза заблестели.

Микко снова опустился на пол, но теперь рядом с кроватью, и тоже слушал очень внимательно.