– Мунке делает успехи, – сказал он. – Субудай в своих донесениях хорошо о нем отзывается.
Остальные сыновья Толуя тут же оживились и затихли в ожидании продолжения, но Угэдэй лишь отер губы, чувствуя на них вкус вина. Сегодня оно отчего-то не то горчило, не то кислило, – в общем, что-то с ним было не то. Неожиданно подал голос Хубилай.
– Мой повелитель, – почтительно спросил он, – а Киев уже взят?
– Киев взяли. И твой брат участвовал в сражении за этот город.
Хубилая явно одолевало нетерпение.
– Значит, наша армия вскоре дойдет и до Карпатских гор? Может, уже дошла? Они будут через них переходить или остановятся на зимовку?
– Ты утомляешь хана своей болтовней, – сделала сыну замечание Сорхатани, хотя, судя по вопросительному взгляду, тоже ждала ответа.
– По последним сведениям, они попытаются перевалить через горы до следующего года, – сказал Угэдэй.
– Вообще-то, хребет там высокий, – озадаченно пробормотал Хубилай.
Угэдэй подивился. Откуда этот юноша, в сущности еще отрок, может знать о горах, что находятся в четырех тысячах миль отсюда? Да, мир с поры Угэдэева детства очень изменился. С длинной цепью разведчиков, посыльных и ямов знания нынче текут в Каракорум рекой. В ханской библиотеке уже есть тома на греческом и латыни, и они полны невероятных чудес. Дядя Тэмуге к заведованию книгохранилищем относился серьезно и не скупясь выкладывал целые состояния за редчайшие книги, пергаменты и свитки. Для их перевода на доступные языки понадобятся десятилетия, но уже сидят, скрипя перьями, христианские монахи, которых Тэмуге привечает у себя десятками, трудятся они кропотливо и упорно. Угэдэй стряхнул задумчивость, вызванную замечанием Хубилая. Должно быть, он волнуется за брата.
– С приходом Байдара у Субудая теперь семь туменов да еще сорок тысяч вспомогательного войска, – сказал Угэдэй. – Так что горы им не преграда.
– А то, что
У младших братьев при этих словах заблестели глаза, а Угэдэй вздохнул. Рассказы о далеких битвах для них куда увлекательнее, чем скучная учеба в спокойном Каракоруме. В этом каменном гнезде орлята Сорхатани, похоже, надолго не задержатся.
– Я приказал двигаться на запад и закрепиться там, чтобы к нам оттуда не могли нахлынуть враги. Как это устроить, Субудай решает сам. Может, через год-другой я отправлю к нему и тебя. Тебе бы этого хотелось?
– Конечно, – с серьезным видом кивнул Хубилай. – Мунке ведь мой брат. Да и мир хотелось бы узнать не по одним лишь картинкам в книгах.
Угэдэй усмехнулся. Вот так и ему когда-то мир казался бескрайним, и тянуло весь его объехать, все повидать. А затем этот голод как-то сам собой унялся, – может, Каракорум высосал это некогда безудержное желание. Видимо, в этом и состоит проклятие городов: они приковывают народы к одному месту, делают их незрячими. Неприятная мысль.
– А я бы хотел перемолвиться словом с твоей матерью, – сказал он вслух, понимая, что более удобного случая сегодня не представится.
Хубилай тут же сорвался с места и кинулся вместе с братьями к лошадям (явно сговорились меж собой заранее). Секунда – и они уже во весь опор неслись туда, где под полуденным солнцем все еще практиковались орудийные расчеты Хасара.
Сорхатани присела на войлочную подстилку. Лицо ее выражало любопытство.
– Если ты собираешься признаться в любви, – предупредила она, – то Дорегене сказала мне, как тебе ответить.