– Сын Неба, у меня для вас необычайные новости, – сообщил Сун Ким. Человек он был очень старый, седой, с морщинистой кожей, но скрыть своего волнения не сумел. Сюань приподнял бровь с таким видом, словно сердце с каждой секундой не колотилось все сильней. Надо было разыгрывать спокойствие.
– Сын Неба, монгольский хан мертв, – выговорил Сун Ким.
Сюань улыбнулся, затем усмехнулся, смутив старика.
– И это всё? – спросил он с горечью.
– Я, признаться, думал… Вынужден перед вами извиниться, Сын Неба, но я полагал, что новость вызовет у вас великую радость. Раве она не означает конец вашим мытарствам? – Сун Ким недоуменно пожал плечами и сделал еще одну попытку: – Ваш враг мертв, государь. Хана больше нет.
– Я не хотел вас оскорбить, досточтимый Сун Ким. Я пережил уже двоих монгольских ханов, и новость эта в самом деле отрадна.
– Тогда… я не понимаю. Разве это не переполняет ваше сердце счастьем?
Сюань пригубил чай, который действительно был превосходным.
– Счастьем? – вежливо переспросил он. – Вы не знаете их так, как я. Своего правителя монголы долго не оплакивают. Они тут же провозгласят ханом кого-нибудь из его сыновей и станут искать новых врагов. Когда-нибудь, досточтимый Сун Ким, они придут и сюда, в этот город. К той поре я, вероятно, по-прежнему буду томиться у вас в плену. И смотреть из этих самых коридоров, как их полчища прибывают под ваши городские стены.
– Помилуйте, Сын Неба! Вы императорский гость, а ни в коем случае не пленник. Вы не должны говорить такое.
Сюань нахмурился и аккуратно поставил пиалу.
– Гость может гулять там, где ему вздумается. Гость может ездить верхом без надзора караульных. Будем честны друг с другом, досточтимый Сун Ким.
– Прошу прощения, государь. Я надеялся обрадовать вас, а не опечалить.
– Будьте уверены, вы вызвали в моем сердце и радость и печаль. А теперь, если только вы не желаете обсудить со мной мои прошения, я бы хотел возвратиться в свои покои.
Сановник склонил голову:
– К моему великому сожалению, удовлетворить ходатайство о встрече с вашими солдатами я не могу. Подобные просьбы превосходят мои скромные полномочия.
Сюань поднялся с горестно-надменной улыбкой:
– Что ж, ладно. Но когда сюда явится новый хан, солдаты вам понадобятся, сильные и годные к сражению. Понадобятся
Теперь улыбнулся уже Сун Ким. Город Ханчжоу был древним и прекрасно укрепленным. От бывших цзиньских земель он лежал вдалеке. Сама мысль об армии, появившейся у его стен, вызывала разве что усмешку.
Третий сын Чингисхана пробыл великим ханом всего двенадцать лет, с 1229 по 1241 год. В ту пору, когда монголы, покорив восток Европы, уже готовы были захлестнуть Запад, смерть Угэдэя стала одной из главных поворотных точек истории. Западная Европа не выстояла бы против завоевателей. Средневековые замки пугали их не больше, чем обнесенные стенами цзиньские города, а на поле боя монголы, наносившие стремительные удары, были практически непобедимы. Не будет преувеличением сказать, что будущее Запада изменилось в тот момент, когда остановилось сердце Угэдэя.