– А я тебе говорю нет, Дженна… Надо добраться до суши.
Они плывут вплотную к корпусу судна, до кормы, под швартовами, протянутыми к причальным тумбам. На молу царит кромешный мрак. Ощупав нижнюю часть мола, они обнаруживают вделанную в бетон железную лестницу. На ощупь она ржавая и покрыта плесенью. Ломбардо поднимается очень медленно, вглядываясь в темноту наверху. Из воды Скуарчалупо видит, как силуэт его товарища исчезает за краем мола. Через секунду он поднимается и сам. Ломбардо сидит на земле, в тени огромной угольной кучи.
– Убери нашивки, – шепчет он.
Оба заворачивают внутрь воротник комбинезона и закатывают рукава, чтобы не было видно воинских знаков различия. Потом медленно встают на ноги и осматриваются. В мокрой одежде оба дрожат от ночного бриза. На борту судна, которое они только что оставили позади, вспыхивает спичка: кто-то закуривает у планширя. Осторожно ступая и держась тени, итальянцы проходят мол. Если кого-нибудь встретят, может, удастся прикинуться моряками или портовыми рабочими.
– Только бы Арена и Кадорна дошли до цели, – бормочет Скуарчалупо, глядя на часы. Светящийся циферблат показывает четыре часа семнадцать минут. Еще два часа с четвертью до взрыва мины на днище «Найроби».
– Может, им удалось, – говорит Ломбардо.
Они проходят пятьдесят метров среди навесов и подъемных кранов, но останавливаются: впереди маячит свет, видны каски и ружья.
– Черт… Патруль.
Это препятствие им не преодолеть, и они вынуждены отступить. Они возвращаются к угольной куче под кормой пришвартованного судна и там раздумывают, как отсюда выйти. Скуарчалупо в тревоге следит за тем, как горящая сигарета того, кто курит на борту, перемещается к корме, ближе к ним. А затем они слышат голос.
– Эй, – окликают их с кормы.
Застигнутые врасплох, они не отвечают. Если уйти, моряк может поднять тревогу, а если заговорить, их может выдать акцент. Впрочем, думает Скуарчалупо, этой ночью на Гибралтаре наверняка не меньше дюжины моряков любой национальности. Так что не грех рискнуть.
– Вы кто такие? – настаивает голос.
Испанец, никакого сомнения. И моряк, и судно. Ломбардо, как старший по званию, берет инициативу в свои руки. И ответственность тоже.
– Огонька не найдется, друг? – спрашивает он в ответ. – У нас спички кончились.
Короткое выжидательное молчание. А может быть, настороженное.
– Ладно, – произносит голос. – Давайте на палубу, дам вам спички.
Итальянцы поднимаются по сходням на корму. У леерной стойки видна фигура мужчины, во рту у него зажженная сигарета. Ломбардо без предисловий берет быка за рога.
– У нас есть фунты стерлингов, – шепчет он. – Золотом.
Ответа нет. Водолазы всматриваются в черную, безмолвную, недоверчивую тень.
– Вы сами-то откуда?