Быть может, он снова там, думает она, глядя на свет прожекторов. Человек, с которым она познакомилась. Быть может, эти сверкающие линии, переплетающиеся, словно щупальца, хотят захватить его в свои сети; вытащить его из моря, которое для него и защита, и угроза. Быть может, он снова пересек бухту, чтобы сделать еще одну попытку, один или с товарищами: они – упорные мужчины, которые следуют долгу или ищут приключений, единственные в своем роде человеческие существа, дерзающие совершить то, на что не осмелятся другие. Тайком пробираться в полутьме, вдвойне враждебной, где сегодня сошлись воедино опасности моря и войны.
Слышится лай Арго, тревожный и отрывистый. Собака подходит к ней, словно собираясь защитить, и, ворча в темноту, прижимается теплым дрожащим боком к ее правой ноге. Поблизости кто-то есть.
– Кто здесь? – обеспокоенно спрашивает она.
Отвечает мужской голос, который звучит угрожающе:
– Гражданская гвардия. Не двигайтесь.
– Я не делаю ничего плохого.
Слышится лязг ружейного затвора.
– Повторяю, стоять… И придержите собаку, если не хотите, чтобы мы выпустили в нее пулю.
Елена наклоняется и успокаивает Арго, гладит по голове, а тем временем ее ослепляет свет электрического фонарика. Она различает две человеческие тени. Поблескивают лакированные треуголки и оружейная сталь.
– Ваши документы.
– У меня с собой нет… Я вышла погулять с собакой.
– Где вы живете?
– Первый дом от берега. Где изгородь с бугенвиллеями, а в саду две пальмы. Меня зовут Елена Арбуэс.
– Книжный магазин в Ла-Линеа?
Тон сразу меняется. Смягчается. Елена кивает:
– Он самый.
Свет фонарика скользит по ней сверху вниз и вновь освещает ее лицо. Наконец фонарик гаснет, и очертания теней поглощает темнота: на ясном фоне песчаного берега и черноты моря четко видны только треуголки и ружья.
– Здесь нельзя находиться, сеньора. Посмотрите, что творится на Гибралтаре.
– Там сплошная свалка, – хрипло произносит другой голос.
– Атаковали?