Иоланда никогда не понимала рассуждений о том, что брак должен выдержать испытание временем и вовсе не считала, что их брак такое испытание прошёл. Какие могут быть испытания? Она не могла любить никого, кроме Ариэля, а его она не могла разлюбить, как нельзя разлюбить жизнь или красоту. Он был прекрасен, и она знала, что он считает её прекрасной. Чего же ещё? Говорят, надо учиться терпеть недостатки любимого человека. Что за ерунда? У него есть свои особенности, это и есть он сам, и если она его любит, то терпеть ей ничего не приходится, остается только радоваться.
Их любовь осталась такой же, какой она когда-то была в царстве пресвитера, на их любви никак не отразилось то, что старый мир рухнул, а новый был уже совсем не похож на сказку, их любовь оставалась сказкой, наверное, она родилась в вечности, и никакие изменения, происходящие во времени, никак не могли на неё повлиять.
Узнав о своём детстве, Иоланда пережила настоящее потрясение, но это потрясение вовсе не стало для неё судьбоносным. Ведь ничего не менялось от того, что стало ей известно. Оказывается, она из династии Каролингов, но для неё, императрицы, это практически не имело значения. Волнующим в этом известии было лишь то, что в жилах их сына, оказывается, соединилась кровь Меровингов и Каролингов, но ведь и Эрлеберт от этого не станет лучше, он и так замечательный, такой же прирождённый аристократ, как и его отец. Было немного жалко маму, ей казалось, что мама избрала не самый лучший путь, но это был её путь. Иоланда была уверена, что Бог не оставил её маму и дал ей то, что она хотела. Было жаль, что им никак не суждено увидеться, но она и так прожила с этим всю жизнь, а теперь стала только богаче, потому что теперь с ней всегда была мамина улыбка.
Она собиралась обо всём рассказать мужу, но это требовало времени, которого никогда не было, а теперь время появилось. И она рассказала. Ариэль слушал очень внимательно. Потом долго молчал, похоже, в нём шла внутренняя работа. Потом он спокойно заговорил:
– Поразительные вещи… Я чувствовал, что ты у меня «не от мира сего». Потому и на наших отношениях изменения в мире никак не отразились. Для меня ты всегда была благороднейшей из принцесс, и в этом смысле ничего не изменилось. Да ведь и не в том дело, чем ты была для меня, любой, посмотрев на Иоланду, увидел бы воплощённое благородство. Так что Каролинги не сделали тебе чести, это ты сделала им большую честь, а то, что они об этом так и не узнают, ни для кого из нас не имеет значения. А серебристый дракон… Оказывается, он уже давно за нами приглядывает. Может быть, он и ещё появится, хотя он этого и не обещал. Дракон… Золото драконов… Империя страшно нуждается в золоте. Прости, что перевожу разговор на дела империи, но эта проблема не выходит у меня из головы. Серебристый, наверное, знает, где золото драконов, так ведь не спросишь у него.
– А я-то всё никак не могла понять, почему серебристый дракон именно сейчас решил вернуть мне память. Может быть, это как-то связано с делами империи?
– Может быть. Но как?
– Весь вопрос в том, где именно я провела своё детство.
– Может быть, это и нигде.
– А может быть, это довольно точно локализовано. Вспомни границы империи. С одной стороны пограничные горы, за которыми внешний мир. С другой – море, за которым тоже внешний мир. Потом зыбучие пески и наконец – драконьи горы. Моё детство прошло уж точно не во внешнем мире. Остаётся то, что за песками и драконьими горами. А дракона скорее всего можно было встретить за теми горами, где обитало его племя. Думаю, мы с мамой там и жили.
– Что же там вообще такое?
– Малые миры. Есть люди, которые хотят жить в очень маленьком мире, и в конечном итоге их мечта сбывается. Такой была моя мама, таким был черный принц, а как сказал один мудрец: число два не имеет смысла. Если что-то по природе своей не единично, если есть два, значит должно быть больше.
– Ты думаешь, эти малые миры в совокупности образуют общий мир?
– В том и дело, что нет, там каждый сам по себе, и всё-таки границы между малыми мирами проницаемы, что я в своё время доказала своими детскими ножками. Там всё зависит от собственного желания: не хочешь никого видеть, так и не увидишь, а захочешь – пожалуйста. Хотя народ там не сильно общительный, не случайно ведь они там оказались. Для драконов это идеальное место, где они могли бы спрятать своё золото.
– Но ведь ты считаешь, что, имея сильное желание, можно пройти все эти миры насквозь.
– Я не уверена в этом. Может быть мне, несмотря на сильное желание вырваться из маминого мирка, и не удалось бы это сделать, если бы не воля черного принца, которая тянула меня к себе, как магнитом. А из мира принца я вырвалась исключительно по Божьей воле.
– Не исключено. Ты молилась, этим выражая собственную волю, иначе Бог оставил бы тебя с этим принцем. И я тебе приснился только потому, что ты этого хотела.
– Возможно. В малых мирах всё возможно, а это значит, что там может оказаться невозможным, что угодно. Есть подробная карта нашей империи, не сомневаюсь, что существуют так же подробные карты внешнего мира. Но карты малых миров нет и быть не может. С одной стороны эти миры размещены в пространстве, за драконьими горами, а с другой стороны, они вне пространства. Может быть, миллионы малых миров умещаются на острие иглы. Очевидно, эти миры могут находиться меж собой в каких-то отношениях, но если бы те, кто там живёт, хотели отношений, они бы там не оказались. Поэтому нельзя сказать, что мамин мир граничит с миром принца, там ничто ни с чем не граничит, последовательность в пространстве отсутствует, но некоторые силы притяжения всё же сохраняются и иногда могут себя проявить.
– Иоланда, ты начинаешь меня пугать, – улыбнулся Ариэль.
– Прости, дорогой, кажется, я заболела интуицией. Это всё моё художественное воображение. И я сама не заметила, как начала сочинять сказки.
ebooksa