Гилас поглядел на нее сверху вниз:
– Конечно собираюсь.
– Но, Гилас… Кинжал у Воронов, а значит, их невозможно победить!
– Если слухи не врут, кинжал у Фаракса. Если повезет, сумею его стащить…
– Как? – вскричала Пирра. – Гилас, Фаракс – взрослый мужчина и опытный боец! Среди Воронов он лучший воин!
Повисло недоброе молчание.
– По-твоему, я должен бежать? – резко произнес Гилас. – Трусливо поджать хвост, как отец?
– Нет, конечно! Но если мы их победим, то не в бою!
– Тогда как же?
– Не знаю! Но…
– «Если клинок окажется в руках Чужака, Дом Короносов поглотит пламя». Где еще, кроме поля боя, я могу взять в руки клинок и пустить его в дело?
– Должен быть другой путь! Оракул не могла предсказать, что ты будешь участвовать в битве! Ты же не воин! Ты даже доспехи ни разу не надевал!
Пирра зашла слишком далеко.
– Крестьяне тоже не воины. Многие из них ничего, кроме серпа, в руках не держали, – возразил задетый за живое Гилас. – А у рыбаков единственное оружие – остроги! Пирра, здесь никто не умеет воевать – только Акастос, Перифас и еще несколько человек. Но разве у нас есть другой выход?
– А как же я? – Тут и Пирра вышла из себя. – Что делать мне? Тихонько ждать здесь, в лагере, и молиться, чтобы на щите не принесли то, что от тебя останется? Нет, Гилас, так не пойдет! Нужен другой способ побороть Воронов, и я его найду!
18
– Он говорит, что поле боя не место для девчонки, – кипятилась Пирра, шагая туда-сюда перед Хекаби. – Можно подумать, после победы Воронов здесь будет безопаснее!
– Но волнуешься ты не за себя, а за Гиласа, – невозмутимо заметила Хекаби.
– Он будто нарочно добивается, чтобы его убили! Вбил себе в голову какие-то глупости! Даже если Гилас сумеет украсть кинжал у Фаракса, что он будет с ним делать? Гилас не бог, уничтожить кинжал ему не под силу, тем более в разгар битвы! Очень сомневаюсь, что по его просьбе Повелительница Зверей спустится с небес и обратит кинжал в пыль!
Хекаби наклонилась к висевшему над огнем котелку. Над ним поднимался пар. А Пирра все ходила взад-вперед. За одну секунду Гилас заставил ее почувствовать себя совершенно беспомощной. Страх сковал сердце.