Миссис Марч

Глава XXVI

Она плохо спала. Ей снилось несколько снов, целая серия, в которой она заимствовала отражения других женщин в зеркалах, воровала их дома и жизни и в отчаянии пыталась поспевать за ними, жить в их браке и поддерживать их социальный статус. В один момент она встала с кровати, чтобы сходить в туалет, а потом с диким разочарованием и болью в мочевом пузыре поняла, что этот поход ей только приснился, и ей снова придется прилагать все усилия.

На следующий день, когда миссис Марч обнаружила себя стоящей в прихожей в пальто и шляпе, она не понимала, собиралась ли она уходить или только что вернулась. Она слышала, как Марта суетилась где-то в квартире у нее за спиной, двигала мебель, открывала окна. Миссис Марч попыталась восстановить у себя в сознании прошедшую часть дня, хотя бы примерно – она позавтракала, приняла душ, обсудила с Мартой карпаччо из говядины. Воспоминания были фрагментарными, и в любом случае получалось слишком много пробелов. Она посмотрела в зеркало в позолоченной раме рядом со шкафом, в котором висела верхняя одежда. На нее в испуге уставилось ее отражение. Сквозь стену от соседей доносилась джазовая танцевальная музыка – легкие звуки пианино и дерзкие, пафосные звуки саксофона. Миссис Марч решила, что собиралась уйти, и вышла из квартиры. Может, ей просто захотелось уйти.

Дневной свет на улице показался ей странным – словно она вдруг очутилась на съемочной площадке с искусственным освещением. Миссис Марч испугалась, что в любой момент декорации могут сдвинуться, и окажется, что все вокруг нее – это плоские листы картона.

Она на автопилоте дошла до бакалейной лавки и в полубессознательном состоянии вошла в автоматически раздвинувшиеся двери. Внутри ярко горели неоновые вывески на «звездах», оповещая о скидках этой недели. По громкоговорителю куда-то звали сотрудников, слова сопровождались треском. На миссис Марч уставились мертвые рыбины с раскрытыми ртами, обложенные льдом. Она прогулялась по проходу мимо полок с крупами с таким выражением, словно наслаждалась видами на Елисейских Полях. Этот проход всегда казался ей самым любопытным – такие яркие краски на одинаковых коробках. Герои мультфильмов словно угрожали прямо сейчас на тебя прыгнуть, кричали тебе, чтобы выбрала их.

Она завернула в соседний проход и резко остановилась при виде что-то выбиравшей там женщины. Она стояла, повернувшись спиной к миссис Марч, но что-то в ее облике показалось миссис Марч знакомым – она и раньше видела эту шубу, широкие, слегка сгорбленные плечи, руки были опущены, а локти выставлены, словно она что-то выжимала. Кто-то внезапно похлопал ее по плечу, и миссис Марч подпрыгнула, потом повернулась и увидела одну из своих соседок, но она и под дулом пистолета не смогла бы вспомнить, как ту зовут.

– Как вы, дорогая? Как Джордж? Мы сто лет с вами не болтали! – Женщина так быстро произносила предложения, что не было никакой возможности вставить ответ. – Думаю, что в последний раз я видела вас на вечеринке у Милли Гринберг… нет, не думаю, что вы там были. Но в любом случае, раз мы вспомнили Гринбергов, не уверена, что вы слышали…

Миссис Марч знала Гринбергов только поверхностно, но соседка продолжала сплетничать – и миссис Марч узнала, что Милли Гринберг сейчас находится в процессе позорного развода, потому что ей изменил муж (и явно заслуженно, потому что она сама изменяла своему бывшему мужу с нынешним, когда он был еще женат на своей первой жене). Женщина – как там ее звали? – активно жестикулировала, пока все это рассказывала, и миссис Марч то и дело видела волоски у нее на руках – густые и черные, торчавшие из рукавов и доходившие до запястий, а там их часть запуталась в часах. Она вспомнила, как эта соседка вручала яблоки расстроенным охотникам за конфетами под предлогом заботы о здоровье их зубов. Она была из тех, кто жалуется на соседских собак, обвиняя их в агрессивности только из-за их размера.

– Вот что происходит, хотя в это трудно поверить.

– Но они всегда казались такими счастливыми, когда я видела их вместе, – заметила миссис Марч.

– О, не будьте такой наивной, – рявкнула женщина. – Я знаю массу пар, которые, если взглянешь на них, кажутся так сильно влюбленными друг в друга, но они все врут, все. Вот я знала Энн или, по крайней мере, думала, что знаю, и мне очень обидно, что она не поделилась со мной своими проблемами.

– Может, она хотела, но не могла.

– Чушь. Я ей рассказывала про все мои проблемы, про операцию у моей свекрови – жуткое дело! – и о том, как у меня по вторникам всегда плохое настроение, потому что мой отец обычно пил по вторникам и плевал на нас.

– Боже!

– Да, вот так. Все серьезно. Я оголила свою душу перед этой женщиной. А что она дала мне взамен?

Последовала пауза, и миссис Марч задумалась с беспокойством, не был ли это риторический вопрос. Но затем соседка фыркнула, выражая досаду, и, к счастью, продолжила говорить сама.

– А теперь Энн придется переехать в квартиру гораздо меньшего размера, она в депрессии и, похоже, ни с кем вообще не разговаривает. Ну, если отталкиваешь от себя людей, то люди, знаете ли, потом сами не станут к тебе подходить. Так всегда говорит моя сестра.

– А Энн может позволить себе новую квартиру? – спросила миссис Марч, вопрос был вызван простым любопытством. – Я думала, что она не работает.

– О, ей пришлось найти работу. Она работает неполный день в адвокатской конторе. Похоже, ее муж оказался приличным человеком и устроил ее туда.

– Как мило с его стороны, – высказала свое мнение миссис Марч.