По краю

— Зачем ты хотел встретиться со мной? — спросил Ипатий.

— Хотел предложить тебе объединиться. Подумалось, забавно, если городом будут править два темных чародея. Такого Магбург еще не знал, — голос Порфирия отдавался эхом от стен, становился то глуше, то громче.

— Фантазия глупого мальчишки, — Ипатий украдкой озирался по сторонам, но осторожный противник не выдавал себя ничем. — Какая мне нужда в тебе? В чем твоя ценность? Я не вижу в тебе особенной силы.

— Тебя держали в Холодной Скале, и, вероятно, потому ты не знаешь, что мое заклятье, наложенное на Ратушу, не смогли снять ни белые, ни черные маги.

Заметив на противоположной стороне возвышение, укрытое ковром, Ипатий передвинулся ближе к нему, надеясь, что невидимка, устав дожидаться его, устроился на ковре, и продавленный телом ворс выдаст его. Но не повезло. Вероятно, глухую невидимость Порфирию обеспечивал какой-нибудь артефакт.

— Действительно так. Но это кажется достижением только рядовому обывателю, который пользуется магией, чтобы заваривать себе чай и чистить ботинки. Настоящий же чародей разобьет подобные чары, быть может, не в один день и все же... Уверен Сервий Целлер и Аврелий Равилла уже подобрались к разгадке. День-два и твои чары падут. Ты хорошо спрятался в городе, но рано или поздно тебя отыщут.

— Ты забыл одну вещь: у меня есть Звезды Фанаин! — уже без смеха и сердясь, крикнул Порфирий. Голос его, сначала прозвучавший оглушительно, шепотом унесло вдаль.

— Ты понятия не имеешь, где найти их! — насмешливо ответил Ипатий.

— Не обольщайся! Еще до конца недели Звезды будут моими! — прошептало над головой, но докатилось до стен и загремело, будто июльская гроза.

— До конца недели? — переспросил Ипатий. — Пусть бы и завтра, но это не теперь. Сдавайся! Сдавайся или беги на Окраину и никогда не возвращайся в город.

— Сдаваться?! — Порфирий снова захохотал прыгающим смехом. — Да ведь Магбург мой! Ты и советники не заметили этого?! Горожане готовы сдаться!

— Горожане плохо осведомлены о настоящем положении дел, а оно таково, что темный волшебник на самом деле — обманщик! И хотя я не доверяю предсказаниям, меня посещает видение о твоем будущем — тебя отравят. Люди могут простить сильному чародею его ошибки, но простить обман.... Не простят и терпеть не станут.

— Что?! — вскричал Порфирий. — Обманщик?! Да знаешь ли ты, сколько темных артефактов я нашел? Такой коллекции не было ни у одного чародея!

— Спору нет — это дар. Мой отец с радостью принял бы тебя на службу в свой отдел. Но ты коллекционер, а не творец — вот в чем разница. Быть может, она недоступна твоему пониманию, но настоящие чародеи разбирают одно от другого. Твоя магия годится, чтобы управлять темными артефактами, в которые кто-то вложил магическую силу. Ну, а без них? Что ты можешь без артефактов?

— Что я могу? — на этот раз голос Порфирия, пронесся, подобный летнему ветерку. — Иди и посмотри за кулисами, что я могу.... И тогда перестанешь спрашивать....

Голос замер. Наступила тишина. Ипатий медлил, прислушиваясь, но вокруг не раздавалось ни звука, будто Порфирий ушел — только не верилось. Не верилось, что он уйдет просто так, не верилось, что за кулисами не ловушка. Однако выбора не было.

За кулисами — кромешная темнота, лишь занавес покачивается легонько. То одну складку заденет, то нежно тронет другую. Ипатий, не доходя пары шагов, выпустил фоты. Они вспыхнули, ослепляя, и вдруг из-за занавеса вынырнули длинные гладкие веревки и обвили шары. Фоты нервно запульсировали, разбрызгивая вокруг неровный свет, и померкли. Ипатий удивленно застыл, потеряв драгоценное мгновение. Гладкие коричневые веревки змеились по полу к его ногам, неуверенно, как опасливая собака тянется за предложенным угощением к руке незнакомца. Ипатий торопливо шагнул назад, но со всех сторон на него набросились веревки, обматывая тугими петлями. Он попробовал чары, но путы, вместо того, чтобы отвалиться и отползти, поджав хвост, накручивали еще новые петли, приподнимая его над полом.

Перед ним появился Порфирий, сбросил капюшон.

— Это "Ведьмины волосы" — замечательное растение с Окраины. Вижу, ты не знал.... Простительно, ведь знать всего невозможно!

Порфирий заметил, как один из отростков потянулся к нему, отступил подальше и оттуда наблюдал за новой попыткой Ипатия применить чары, от которых по стеблям пробежала сладострастная дрожь.