Огненный мост

– Добрый вечер, Андрей Андреевич. – Буторин вышел на свет и широко улыбнулся. – А мы вот к вам решили зайти на огонек.

Мужчина с пакетом мгновенно бросил свою ношу и ринулся к забору, но его тут же свалили и прижали к земле.

Синельников побледнел и попятился, но Коган успел запрыгнуть на порог и ногой подпереть дверь.

– Спокойно, Синельников! Не надо делать глупостей!

Двое оперативников подошли к начальнику базы, быстро обыскали, достали из карманов бумажник, паспорт и два удостоверения: члена профсоюза и районного Осоавиахима. Синельникова завели обратно в помещение конторы и усадили на стул посреди комнаты.

– Поговорим, Синельников. – Маринин неторопливо закурил и уселся напротив. – Вопросов несколько. От того, как вы будете отвечать, зависит ваша жизнь. Не пугайтесь, я не стану вас убивать. Есть разница между махинациями с продуктами и изменой Родине. В одном случае срок и лагерь, в другом – расстрел. Что вы выбираете?

– Я ничего не знаю! – вспылил Синельников. – Это какие-то фантазии, гражданин начальник.

– Вы полагаете, НКВД – это несерьезная организация, которая занимается фантазиями? Хорошо, я вам докажу. Вам знаком гражданин Бруно Леонид Оскарович по кличке Знахарь?

– Я не знаю никаких знахарей, – начал было Синельников, но тут Маринин буквально взорвался.

Он грохнул по столу кулаком с такой силой, что ваза с цветами подскочила и упала, разлив воду и рассыпав лепестки. Синельников от испуга едва не опрокинул стул, на котором сидел.

– Вы имели дела со Знахарем. У нас есть свидетели, которые могут подтвердить, что вы встречались с Леонидом Бруно по деловым вопросам. Обсуждали сделки и поставки. Это нас мало интересует. Этим будет заниматься милиция. Меня интересуют ваши контакт с немецкими диверсантами. – Маринин обернулся и крикнул в сторону коридора: – Васютин! Готовы понятые? Начинайте. Переверните здесь все!

Через час, отодвинув небольшую тумбочку с коробками сухого киселя, оперативники, проводившие обыск, обнаружили в кирпичной стене нишу. Подозвав понятых, они откинули слой упаковочной бумаги. В большой нише, у самой стены, лежало несколько брусочков темного цвета, накрытых старыми газетами. Еще несколько брусков было в упаковке.

– Товарищи понятые, – объявил следователь. – Вы видите? Сейчас мы их достанем. Васютин, давай.

Оперативник нагнулся и достал несколько брусков в упаковке. В свете лампы на бумажной упаковке хорошо читалась фабричная надпись: «Тол, 250 гр».

– Прошу внимания, товарищи понятые. При вас мы извлекаем из ниши двенадцать килограммов тола в фабричной упаковке и восемь килограммов вещества без упаковки, внешне похожего на выплавленный и расфасованный тротил. Данные будут занесены в протокол, а вещество отправлено на исследование в лабораторию.

– Ну так что, Синельников? – Маринин подошел к задержанному и поглядел на него в упор. – Двадцать килограммов взрывчатки на вещевом складе. Ниша большая, судя по всему, тут было больше. Для чего вы ее храните? Кто вам ее поставляет?

Синельников молчал, опустив голову. Маринин стал объяснять ему про очные ставки и перекрестные допросы. Улик и найденной взрывчатки вполне хватает на 58-ю статью. Или, как ее называли в блатных кругах, – «сто шестнадцать пополам».

– Чего вы боитесь, Синельников?

– Вы не найдете Знахаря, эти убьют мою жену, и этим все закончится. Вы их не найдете. В результате пострадаю я один.

– Знахаря мы арестовали вчера. Часть немецкой диверсионной группы уже арестована, показания свидетелей есть в деле. Синельников, время идет. Решайте сейчас: или мы сможем обезвредить врага здесь, на Волге, или вы молчите дальше, и тогда я вам гарантирую «вышку» по всей строгости военного времени. Но диверсантов мы все равно возьмем.